Политическая обстановка в Бухарском ханстве в период правления Абулфейз-Хана

Приход к власти в Бухаре в 1711 г. Абулфейз-хана не улучшил политического положения в стране. Помимо того, что новый хан был совершенно лишен государственных способностей, он, к тому же, был человеком крайне порочных наклонностей [1].

Пребывая в праздности и предаваясь различного рода увеселениям, Абулфейз-хан пустил на самотек государственные дела, чем не преминули воспользоваться удельные феодалы.

Характеризуя правление Абулфейз-хана, известный узбекский исследователь М.А. Абдураимов писал: «Крупные феодалы и предводители некоторых узбекских племен почувствовали себя совершенно несвязанными с центральной властью. Следствием антинародной политики антинародной верхушки было крайнее разорение трудящихся масс, расстройство оросительной системы, запустение пахотных полей, сокращение численности жителей ханства» [2].

Ослабление центральной власти и усиление сепаратистских настроений среди владельцев отдельных вилайетов вело к правовой неразберихе и беззаконию. Теперь каждый удельный феодал устанавливал собственные законы, безбоязненно совершал насилие над своими подданными, нарушая общепринятые в ханстве правовые нормы, и не нес за это никакой ответственности. Все жалобы оказавшегося в бесправном положении населения, обращенные к бухарскому хану, оставались без ответа. У Абулфейза не было ни сил, ни средств, чтобы призвать к порядку бесчинствовавших удельных владельцев. По словам бухарского хрониста Абдурахмана-и Тали, «В Мавераннахре возникла анархия» [3].

После воцарения Абулфейз-хана в Бухарском ханстве начинается новая полоса изнурительных и ожесточенных междоусобиц среди враждующих узбекских кланов.

Автор анонимной записки об установлении торговых связей с Индией через Среднюю Азию, описывая политическое положение Бухарского ханства во время правления Абулфейз-хана, отмечал: «Но потом, во время нынешнего хана бухарского, имянуемого Абдул- Фейз-хана, поставленного на престол в возрасте 10 лет, от слабой его власти и команды воспоследовало последнее разорение и растребление Бухарской земли» [4].

В 1713 г. началось крупное восстание в Самарканде. Поводом к нему послужил произвол, творимый ставленником Абулфейза, назначенным правителем Самаркандского вилайета, Фархад-бием. Его деспотическое правление вызвало возмущение не только бедноты, но и средних слоев населения, в частности, купцов и ремесленников. К ним примкнули и государственные чиновники [5].

Социальные противоречия в Самарканде достигли критической точки. Бухарские власти вынуждены были пойти на решительные шаги, чтобы не оказаться перед лицом всеобщей смуты. В конечном итоге, Фархад-бий был смещен, и на управление Самаркандом был назначен новый наместник Мухаммед- Рахим-бий. Однако и новый ставленник мало чем отличался от своего предшественника. Все дело было в том, что дух деспотизма, господствовавший в Бухарском ханстве, сформировал определенный социально-психологический стереотип ханской элиты. Как отмечали в свое время исследователи творческой биографии выдающегося таджикского писателя Садриддина Айни Ю. Акобиров и Ш. Харисов: «Дехкане были полной собственностью бека, который мог их купить, продать, убить. Эмир властвовал над беками, как беки над дехканами» [6].

Поэтому нередко замена одного ханского чиновника на другого не вела к облегчению положения простых людей. Так произошло и в данном случае. Мухаммед-Рахим-бий и его помощник Султан туксаба кенегес «… стали чинить разные жестокости и насилия над семьями мирных жителей», - отмечал Абдурахман-и Тали [7]. Это привело к новому восстанию в 1714 г., в ходе которого Султан туксаба был изгнан из Самарканда, а Мухаммед-Рахим бежал в Бухару [8].

Однако борьба за установление контроля над Самаркандом между враждующими узбекскими племенами была далека от своего завершения. В 1717 г. Фархад-бий предпринял очередную попытку по овладению Самаркандом. Он нанес поражение управляющему в это время самаркандским вилайетом Надир-бию и захватил город. Но утвердившись у власти в Самарканде, Фархад-бий продолжал свою прежнюю политику террора и насилия. Это привело к новому восстанию в 1720 г. и вновь отстранению от власти Фархад-бия, который через два года, в 1722 г., был убит [9].

В этом же году узбекский феодал из рода кенегес Ибрахим-бий захватил Самарканд, жестоко расправившись с узбеками из рода мангыт, представители которого управляли Самаркандом до этих событий. Ибрахим-бий преследовал далеко идущие цели, предполагая после установления своего господства в Самарканде начать борьбу против центрального правительства за свержение Абулфейза [10].

Самарканд, таким образом, являл собой наиболее драматичное проявление результатов правления Абулфейза в Бухарском ханстве. Очень точную оценку политического положения Самарканда исследуемого периода дал революционный востоковед А.З. Валидов. Он писал: «Самарканд в это время представлял собой падаль, на которую мог налететь любой ворон…» [11].

Что же касается утверждения в Самарканде Ибрахим-бия, то этот факт имел свою предысторию. Политическая нестабильность в Бухарском ханстве, сопровождавшаяся кровавыми смутами, междоусобицами и восстаниями, вызывала страх и развивала подозрительность у бухарского хана. Придя к власти в результате государственного переворота, Абулфейз-хан с крайним подозрением относился к своему окружению, состоявшему из представителей узбекской знати. Столкнувшись с мощной оппозицией удельных феодалов, бухарский хан не без основания видел в каждом из них политического соперника и претендента на ханский престол. «Нынешний бухарский хан, - писал посланник Петра I в Бухару Флорио Беневени, - что ни (т.е. самую - сост.) лучшую надежду имеет на своих собственных придворных холопов…» [12].

В другом месте своей записки русский посол высказывается еще более определенно. «И будучи, он посланник, при дворе ханском, увидел и присмотрел, что хан бухарской не токмо слаб в управлении своем, но и власти никакой над озбеками не имеет, а озбеки также самовольны и не постоянны, так что единым днем и подданными и неприятелями оказаться готовы, токмо бы им добыча была», - отмечается в записке [13].

Продолжая подозревать своих приближенных, Абулфейз-хан начинает искать варианты для выхода из создавшейся ситуации. И вот в 1718 г., по свидетельству того же Ф. Беневени, Абулфейз, пригласив «к себе на банкет начальнейших чиновников и знатных озбеков, оных убил» [14]

По утверждению русского посла, расправе подверглось 300 человек [15]. Однако попытка бухарского хана подавить оппозицию феодалов с помощью репрессивной политики не принесла ему ожидаемого результата.

Убийство Фархад-бия, в котором были замешаны люди из окружения Абулфейз-хана, а также расправа над еще тремястами видными бухарскими сановниками привела к сплочению части узбекской знати, вставшей на путь борьбы с ханом.

Несколько представителей узбекских феодалов в лице Авез Токсабы и Каплан-Эшик-Ага баши с братьями отправились в Шахрисябз к Ибрахим-бию кенегесу в надежде склонить его на борьбу с бухарским ханом. По свидетельству Абдурахмана-и Тали, эти люди заявили Ибрахим-бию следующее: «Пока мы не взыщем кровь Фархад-бия, враги ханских слуг чего доброго еще больше обнаглеют и тебе нужно быть с нами в этом деле заодно» [16].

Видимо, опасаясь за свою жизнь, Ибрахим-бий и решил присоединиться к взбунтовавшимся эмирам. Вскоре к ним присоединился и правитель Кермине Абдал-керим Эшик-ага-баши бахрин [17]. После этого восставшее войско двинулось во главе с Ибрахим-бием к Самарканду и захватило его. Ханом Самаркандского вилайета был провозглашен зять Ибрахим-бия и двоюродный брат хивинского хана Ширгазы Раджаб-султан [18].

Можно вполне согласиться с составителями документов о поездке на Восток Флорио Беневени, что, начав борьбу с бухарским ханом, Шагрисябский бек руководствовался не только жаждой мести за расправу над Фархад-бием и другими бухарскими вельможами, но и решил выступить в качестве ставленника Хивы, возглавив ее борьбу против Бухары за господство в Среднеазиатском регионе [19].

Этим, очевидно, и объясняется срочное замужество дочери Ибрахим-бия за Раджаб-султана. Провозгласив последнего ханом, сам Ибрахим-бий объявил себя при нем «эмиром над эмирами» [20].

Другая же часть феодалов ханства преследовала своекорыстные цели, как, например, правитель Кермине Абд-ал-Керим, требовавший от Абулфейза престижные должности для себя и своего сына [21].

Мятеж, поднятый представителями бухарской знати, стал приобретать для Центральной власти угрожающий размах. После провозглашения Раджаба самаркандским ханом все новые феодалы стали переходить на его сторону.

«… Многие мелконтенты (недовольные, мятежники - сост.) к новому хану Реджепу пристали», отмечалось в реляции Флорио Беневени от 4 марта 1723 г. А наибольший один из узбеков, - продолжал далее русский посланник, - на которого сей хан [Абулфейз], яко на своего брата, надеялся, после как /даже/ отсель частный халат послан, внезапно изменил и прислал к партии /противников/ сына своего, чтоб здесь / в Бухаре/ городу страх подал, а хана из Самарканду в свои городки стал призывати. И тот его сын великие пакости наделал, до самого города / Бухары / с одной стороны дочиста разорил» [22].

В этом же 1723 г. Раджаб-хан предпринял поход на Бухару [23]. «А в городе страх такой был, - доносил Ф. Беневени, - что неподобный крик и воп» [24].

Поскольку правление Абулфейз-хана вызывало недовольство и пользовалось непопулярностью среди широких слоев населения, мятежные эмиры пытались привлечь на свою сторону массы сельского и городского плебса [25]. И без того слабая власть бухарского хана окончательно выходила из-под его контроля. Нет ничего опаснее для любого государства и его граждан, чем безвластие и анархия, которые во много раз страшнее любой тирании. Во времена государственных смут и политической нестабильности перестают работать всякие законы. Бал начинают править беззаконие, вседозволенность и жестокость. Примерно подобную ситуацию переживало Бухарское ханство в период правления Абулфейз-хана.

Поскольку центральная власть утратила всякий контроль над значительной территорией ханства, войска Раджаб-хана грабили мирное население и мародерствовали в окрестных кишлаках. Мало чем отличались от них и «защитники» законной власти. Отвоевывая у своих противников, захваченные ими укрепления, бухарские отряды подвергали тому же грабежу мирных жителей, несмотря на приказ Абулфейз-хана, запрещавший подобные бесчинства [26].

Повсеместная анархия, захлестнувшая бухарское ханство, крайне негативно отразилась на экономическом положении государства. Были резко сокращены налоги в государственную казну, поскольку удельные феодалы отказывались их платить [27].

Политический хаос, охвативший Бухару, привел и к нарушению торговых связей. Значительно уменьшилось число караванов, традиционно посещавших Бухарское ханство, потому что купцы опасались не только за свои товары, но и за собственную жизнь.

Упоминавшийся уже неизвестный автор записки об установлении русско-индийских торговых связей, описывая политическое положение Бухарского ханства, отмечал: «… И в то время (Субхан-Кули-хана – С.Т.) люди со всех сторон приезжали и отъезжали весьма безопасно и свободно, не имея никакого озлобления от областей озбецких. И так бывало, что купцы, ежели случалась им нужда в подводах дорогою в государстве Бухарском, те они без всякого опасения от воров, покидали и оставляли товары свои на дороге без караулу до тех пор, пока промышляли себе подводы» [28].

Однако, с горечью отмечал автор, все изменилось во время правления Абулфейз-хана. «… Все следовало инако, - пишет он далее, - и купцы не токмо в товарах, но и в собственном своем животе имели спасение, и не отваживались ездить малыми караванами, ни сами одни, как прежде важивались, понеже сей хан не имеет власти над осбеками» [29].

Между тем, Раджаб-хан предпринял несколько попыток для взятия Бухары. Однако все они закончились безуспешно. В конечном итоге армия бухарского хана нанесла поражение Раджабу. После этого из войска Раджаб-хана началось массовое бегство его сторонников. Все попытки Самаркандского самозванца как с помощью угроз, так и различного рода обещаний остановить развал своего войска успеха не имели [30].

Тогда Раджаб-хан решил опереться на другую силу. После разгрома джунгарами в 1723 г. казахских кочевий на территории Средней Азии оказалось значительное число казахских беженцев. И Раджаб-хан решил использовать казахов в династической распре.

Оставшиеся без крова и имущества казахские племена разбрелись по всей территории между Самаркандом и Бухарой, совершая набеги на бухарские вилайеты на протяжении семи лет [31] Это привело еще к большей дестабилизации политической обстановки в Средней Азии. Из окрестностей Самарканда и Бухары началось массовое бегство местного населения.

Бухарский хронист Мухаммед Якуб Бухари дает следующую характеристику этим событиям в своей книге «Гулшан-ул-мулук»: «…В Мавераннахре наступил такой голод, что даже человеческое мясо пошло в пищу людям; мертвых не хоронили, а съедали. Наступило полное смятение: повсюду люди покинув родные места, разбрелись в разные стороны. Осталось два гузара (квартала) жителей; В Самарканде ни одной живой души не осталось» [32].

Военные действия между Самаркандом и Бухарой продолжались до 1725 г. Участник миссии Ф. Беневени татарин Махсут Юнусов в своем донесении от 15 января 1725 г. писал: «… Еще доношу, что между бухарским Абулфеизом и Самаркандским ханом Режепом содержится война и доныне» [33].

Летом 1725 г. войска противоборствующих сторон встретились в районе Вакбента. В ходе состоявшейся битвы Раджаб-хан потерпел полный разгром и был захвачен в плен вместе со своим сыном. Бухарский хан принял решение сбросить пленников с высоты минарета, но потом передумал и отдал их на растерзание толпы, которая забила их палками [34].

Так закончилось длительное противостояние Бухары и Самарканда. Однако разоренное кровавыми междоусобицами ханство вплоть до конца XVIII в. так и не смогло восстановить свою былую мощь. И логическим следствием всех этих процессов явился его постепенный распад.

От Бухарского ханства отделяется довольно обширная Ферганская область, на территории которой ферганские беки из узбекского рода минг приступили к созданию нового государства - Кокандского ханства, которое на протяжении всего XIX века станет одним из основных соперников Бухарского эмирата в борьбе за гегемонию в Средней Азии.

ИСТОЧНИКИ

1. Абдураимов М.А. Очерки аграрных отношений в Бухарском ханстве в XVI – первой половине XIX века. Ташкент, 1966. Т. 1. С. 168.

2. Там же.

3. Абдурахман-Тали. История Абулфейз-хана. Ташкент, 1959. С. 37.

4. Русско-индийские отношения в XVIII в. Сб. документов. М., 1965. С. 86.

5. История Самарканда с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Ташкент, 1969. Т.1. С. 262.

6. Акобиров Ю. Харисов Ш. Садриддин Айни. М., 1968. С. 39.

7. Цит. по: История Самарканда… С. 263.

8. Там же.

9. Там же.

10. Там же.

11. Валидов А.З. Некоторые данные по истории Ферганы XVIII- го столетия//ПТКЛА, Ташкент, 1916. Год 20-й. Вып. 2-й. С. 81.

12. Посланник Петра I на востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718-1725 годах. М. 1986. С. 125.

13. Там же. С. 126.

14. Там же.

15. Там же.

16. Абдурахман-и Тали. Указ. Соч. С. 68; Абдураимов М.А. Очерки аграрных отношений… С. 169.

17. Там же. С. 170.

18. Посланник Петра I на Востоке… С. 78, 148.

19. Там же. С 148.

20. Там же.

21. Абдураимов М.А. Указ. Соч. С. 170.

22. Посланник Петра I на Востоке… С. 78.

23. История Самарканда… С. 263-264.

24. Посланник Петра I на Востоке… С. 79.

25. Абдураимов М.А. Очерки аграрных отношений… С. 170.

26. Там же.

27. Там же.

28. Русско-индийские отношения в XVIII в… С. 87.

29. Там же.

30. История Самарканда… С. 264.

31. Посланник Петра I на Востоке… С. 148.

32. Чехович О.Д. О некоторых вопросах истории Средней Азии XVIII-XIX веков. // Вопросы истории, 1956. № 3 С. 88.

33. К истории каракалпаков XVIII в.// Красный архив, 1938. № 6 (91). С. 245.

34. История Самарканда… С. 264.