Применение методов процессуально-инвариантной логики к основным аспектам образования

XXI век стремится к введению новых парадигм научного обоснования любых фактов. В конечном итоге, все науки глобализируются и стремятся к одному – истине. На наш взгляд, для такого объединения идеальной становится теория инварианта.

Прошлый век многим удивил современников, и он не перестает поражать наше воображение до сих пор все новыми открытиями и загадками. По-разному называли этот уходящий век второго тысячелетия, нам бы тоже хотелось оставить свой след в этой традиции и назвать его веком "поворота сознания к самому себе". Всемирная философская конференция 1998 года предсказала для третьего тысячелетия новую парадигму мышления, основным методом которой будет майевтика и эвристика Сократа. "Познай самого себя, и ты обнаружишь в себе счастье" - так хотелось бы синтетически выразить идею философского Востока и Запада по поводу поиска смысла жизни человека.

Уход внутрь себя, как убегание от внешнего мира на Востоке, и «растекание» вовне, как средство не замечать внутренние конфликты своей души на Западе, породили в социокультурном пространстве всего человечества проблему синтеза опыта двух данных частей света. Информатизация и компьютеризация постиндустриального общества даже душевные влечения и гуманитарное образование переводит на язык современных технологий. Неуемное влечение Запада к глобальной технократичности со стороны Востока вызывает только агрессию – в качестве своеобразного способа сохранения своей культуры. С другой стороны, увеличения различных способов воздействия на человека, а особенно, на его психику, заставляет по-другому взглянуть на старую проблему взаимосвязи цели и средств, но уже относительно культурно-гуманистического аспекта. Все вышесказанное заставляет современную философию, вообще, и эпистемологию, в частности, по-новому обратить внимание на саму себя и предмет ее рассмотрения. На первый план выступает методология обоснования интегрирующего мировоззрения, для существования которой необходима система синтетических принципов.

Поэтому задачей философии науки настоящего времени становится пересмотр всех имеющихся принципов, как в отдельных науках, так и в диалектике - на предмет их совместного использования как единой системы. Системообразующим фактором эпистемологии выступает синтетическая и унифицирующая функция всех рассмотренных принципов. Критерием пересмотра должна выступать гуманистическая идеология, в чем-то близкая учению софистов. Конкретный человек, его личностное развитие и индивидуальное счастье становятся во главу угла многих теорий и учений современных гуманитарных наук. Парадигма нового мышления, в качестве объекта рассмотрения, должна брать не "человека разумного" или "человека умелого"; потерял свою былую актуальность "человек социальный" и даже "человек общительный". На первые роли выступают понятия смысла и ценности жизни, счастья и наполнения бытия "здесь и сейчас", а не в будущем или на том свете. Такого человека будущего, как предмета методологических изысканий настоящего, можно назвать "человеком свободного поступка". Разработать концепцию такого человека должна помочь синтетическая методология инвариантного деятеля, которая, в качестве сверхзадачи, решает проблему осознания инварианта самоидентификационного существования. Данная методология вырабатывается на материале синтетических теорий различных областей научного знания. Наиболее плодотворной почвой, в этом смысле, является математика, особенно ее теория множеств, внутри которой в последнее время выделилось перспективное направление - теория групп инвариантных преобразований.

Впервые теоретико-инвариантная концепция возникла в геометрии. Развитая цепь дифференциации внутри геометрии также породила проблему ее синтеза. В 1872 году Ф. Клейн выдвинул новый синтетический принцип, который в значительной мере восстановил утраченное единство геометрии. Согласно этому принципу, вошедшему в историю под названием «Эрлангенской программы», различные геометрии были интерпретированы как теории инвариантов определенных групп преобразований, соответствующих этим геометриям. Все многообразие геометрических систем (евклидовой, неевклидовой, проективной, аффинной, конформной) удалось понять с единой – теоретико-инвариантной точки зрения.

Вкратце его мысль звучит так, что вся геометрия в целом сводится к теории инвариантов некоторой группы, рассматриваемой как группа преобразований заданного многообразия. Необычайная эффективность теоретико-группового метода дает возможность рассматривать его как универсальный эпистемологический прием обоснования синтетических физических теорий.

Крупные переломы в жизни науки обычно сопровождаются спорами о способах конструирования предмета данной науки, попытками пересмотра сложившихся понятий и осознанием потребности в новом метаязыке. В образовании эти процессы пришли на конец 70-х годов прошлого века. В это время начала складываться новая парадигма – развивающее обучение.

С тех пор прошло не так уж и много времени, но за это время в образовании произошла смена всей парадигмы. Изменились способы конструирования предмета исследования. В любой науке смена парадигмы делает особо актуальной разработку общих и частных проблем эпистемологии. Однако в современном образовании частная эпистемология пребывает в зачаточном состоянии. Это не кажется случайным. Можно указать, по меньшей мере, три причины такого положения вещей.

1. Эпистемология гуманитарных наук вообще мало развита. Изобилие многообразных учений обычно не сопровождается разработкой соответствующих методологических предпосылок. Так, традиционно педагогика относится к «наукам о человеке», и по умолчанию понимается иной аспект «человека», чем, если говорится, например, о медицине или антропологии. Тогда возникает вопрос, как соотнести характерные для разных «наук о человеке» методы – правдоподобные рассуждения, эксперимент, наблюдение?

2. В силу специфики своего объекта, современное образование имеет много предметов. Очевидно, что различие в предметах предполагает и различие в методах, но насколько оно глубоко?

3. Слишком по-разному понимаются в образовании ценностные ориентации.

Все это и составляет для каждой отдельной науки ее собственную эпистемологию – то, что Р. Мертон в свое время назвал «теорией среднего уровня». Неразработанность теорий среднего уровня в образовании до некоторого времени не ощущалась, как некий минус, что до известной степени естественно. Чтобы почувствовать потребность в постановке и решении эпистемологических проблем, надо усомниться в очевидностях и систематически размышлять о предмете своей науки, т.е. заниматься методологической рефлексией.

Современные подходы к образованию, использующие различные научные методологии и технологии (синергетический, информационно-технологический, кибернетический, коммуникативный и системный), в той или иной степени, не учитывают процесс динамики каждого. Понимая под образованием процесс самоконструирования и самопознания индивида (креативный аспект), мы, тем самым, применяем процессуально-инвариантную точку зрения как на решение основных проблем образования, так и на перспективы дальнейшего его развития.

Говоря о парадигме процессуальной логики, мы понимаем триединство состояния, ситуации и события. Такой подход к образованию выделяет три признака:

1) Образование невозможно без субъекта ситуации;

2) Постоянное состояние активности и совместности существования в пространстве образования;

3) Процесс замыкается в самом себе, конструируя совместность бытия с самим собой.

В этом случае, решается следующее противоречие: мы отходим от парадигмы понимания человека как биосоциального существа к двуслойности естественно-искусственности социального существа, тем самым, учитывая его креативность независимо от, например, генетики или социальной среды.

Во-первых, это дает переход от абстрактного индивида к личности, т.е. чистый гуманистический подход без потери уникального и неповторимого.

Во-вторых, это дает возможность постоянно находиться в живом диалоге – субстанцией существования человека является не субстрат, а процесс.

В-третьих, диалог осуществляется через язык, реализуясь в речи. Именно в этой точке происходит связь социального и природного – то есть формирование культурного пространства.

Как следствие, возникает личная заинтересованность каждого в образовании, что порождает многовариативность существования и инвариантность образования.

Все эти аспекты и признаки дают нам основание делать вывод о том, что подобный подход к образованию способствует приобретению целостности и полноты без потери многообразия.

Традиционные подходы к образованию рассматривают субъект образования многоаспектно, а не целостно. Естественнонаучный холизм не учитывает индивидуальности, уникальности. Процессуально-инвариантный подход позволяет, не теряя неповторимости и уникальности, сохранить неделимость.

Предлагаемая познавательная модель «человека самоидентичного» является логическим продолжением развиваемой нами процессуальной методологии инвариантного деятеля [7]. Данная методология расширяет поле деятельности рациональной рефлексии и позволяет рассматривать качественно новый - «человекоразмерный» объект. Объекты, как считает В.С. Степин, принадлежат к «постнеклассическому типу научной рациональности, когда учитывают соотнесенность получаемых знаний об объекте, не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами» [7]. Согласно инвариантной логике, субъектно-объектное взаимодействие в любом виде деятельности протекает на фоне непрерывного процесса самоидентификации. Принцип инвариантного действия онтологизирует деятельностный подход через триадичный анализ взаимодействия по уровням – «вещь, свойство, отношение». Процесс служит объединительным принципом этих трех уровней, а осуществляется он активным деятелем. Устойчивым ориентиром постоянной активности деятеля в направлении самоидентификации выступает условие нахождения человека в процессе постоянного становления. Только существование человека в бытии, которое выходит за пределы расщепления реальности на субъект и объект, позволяет осуществляться полноценному процессу.

Поскольку процессуальная деятельность человека всегда конкретна, то и вещи, вовлеченные в процесс, должны восприниматься конкретно, в привязке к системе восприятия и к конкретному познающему деятелю. В разных системах познания, в различных процессах деяний одна и та же вещь проявляет себя различным образом, образуя другие связи и вступая в многообразные отношения. Как считает Л.В. Суркова, идея процессности социального бытия, развиваемая В.Е. Кемеровым, довольно продуктивна и эвристична. В этом случае, активный инвариантный деятель будет той границей, где ценность одновременно со смыслом рождается на пересечении пространственно-временных линий поля сознания социума. «Там, где спонтанная творческая активность сознания субъекта приходит в состояние резонанса одновременно как с «временным», так и «пространственным» измерением социальной реальности, возникает точка рождения нового смысла и одновременно новой ценности» [8].

Свойство, как функциональная форма существования индивида, проявляется в виртуальных состояниях, которые через механизм рефлексии формируют будущие события. Благодаря непрерывно возникающему полю событий, человек приобретает способность взглянуть на себя со стороны и приобрести возможность инверсного конструирования. Возникающая таким способом реальность приобретает состояния активной границы, когда своё есть синтез проявленного вовне, как в зеркале, через поверхность иного. Данный механизм порождения инвариантного деятеля как активной границы возникновения, существования и уничтожения процесса позволяет рассматривать более сложные системы взаимодействия субъектов. В подобных самоорганизованных системах спонтанно порождающиеся механизмы рефлексии позволяют объяснить становление универсального и бесконечного человека в любом развивающемся индивиде. А.С. Арсеньев предложил аналогию взаимосвязи рефлексии и трансцендирования с геометрическим представлением инверсии на круге. Это позволило В.И. Слободчикову сделать обобщающий вывод о том, «что, чем глубже рефлексия, т.е. осознание все более глубоких слоев психики, внутреннего Я, тем более расширенным оказывается трансцендирование, выход за границы наличного бытия, осознание своего единства с Миром как целым» [3]. Но менять границы своего и чужого существования, как челнок, переплывая с одного берега на другой, связывать и ухватывать весь процесс в целом возможно только в том случае, когда активная граница и инвариантный деятель формируются как самоподобные объекты единовременно. Тогда появляется возможность через процесс формирования границы как инвариантного деятеля активно осуществлять трансформацию своих состояний в событийную онтологическую деятельность. Свойство как единство внешней формы и внутренней структуры, выходя за пределы существования одной вещи, продолжается в другой, истончая одну, обогащая другую, гармонизирует и соразмеряет жизненный поток во времени и в пространстве. Благодаря деятельности по созданию состояний в едином процессе своего существования, человек обретает возможность транслировать знания из внутренней сферы во внешнюю без потери смыслового и ценностного содержания.

Как сказал М. Хайдеггер, «временность есть бытие сущего, а истина есть сущностное бытие». Событие есть синтез бытия и времени, в котором они исчезают как самостоятельные сущности, приобретают функцию соответствовать друг другу. Событие синтезирует смыслы многообразия самобытия и используется в качестве способа выражения динамики отношений человека и бытия. «В событии, - как подчеркивает Керимов Т.Х., - обнаруживается освоение как сбережение своего собственного, которое отчуждает самое себя» [4, с. 823]. Категория «событие» дано, а не задано, как категория «самобытие», и оно призвано заполнить брешь и пустоту между феноменом и ноуменом, между явлением и сущностью. Тем, что оно дано, оно формирует границу собственного события, оно не является и не выходит в присутствие, но тем самым его создает, оно не может стать объектом восприятия или чистым предметом познания внешним к самому познающему. Само событие, как самобытие, будучи границей бытия, маргинализирует бытие; как граница, оно лишено онтологического статуса, но, в тоже время, именно благодаря такой способности разграничивать место бытия на внутреннее и внешнее, событие созидает деятельного человека. «Событие лишено самотождественности, которая подвешивается на структурно бесконечном отношении к другому событию. А это означает, что событие ничего не значит вне системы становления сущего» [4, с. 823]. Получается становление человека одновременно с событием его поступка с ним самим. Гносеологическая триада «вещь, свойство, отношение» завершается в диалектическом синтезе в процессе предметной деятельности. Переход на онтологию субъективности происходит в осуществлении становления человека; это становится возможным в свободном творчестве и общении с себе подобными. Реализация становления в онтологическом аспекте осуществляется в диалектической триаде «состояние, событие, поступок». Пересечение онтологического и гносеологического триединства порождается процессуальной методологией, благодаря которой формирование инвариантного деятеля происходит не в силу одной внешней или внутренней необходимости, а в силу, согласно Батищеву Г.С., «свободного творчества и глубинного общения» [1].

Обыденный мир фрагментарен, восприятию он дан не связанным, а случайно соединенным. Соседствование моментов жизненного опыта не воспринимается сознанием в виде состояний единого процесса, в их органической взаимосвязи, а представляется ситуативным, хаотичным скоплением. Дискретность бытия, как заданность существования человека, отражена в квантованном восприятии окружения и своего взаимодействия с миром. Чувство полноты как согласованность образа жизни человека с его мировоззрением и поступками требует для своего идентичного бытия введения понятия процесса. Дискретность воспринимаемой реальности, данная человеку в процессе общения и познания, необходимость постоянной самоидентификации получаемых знаний о своем состоянии во времени и в пространстве постоянно ставит проблему обоснования категории «процесс» в неклассической методологии.

В этом случае, достигается непрерывность приобретаемого опыта при созидании индивидуального полноценного бытия. Процессуальная методология инвариантного деятеля позволяет через механизмы самотождественного становления согласовать различные состояния, события и поступки по принципу «всё в одном и одно во всем». Самоосуществление активного деятеля в состояниях и событиях своего становления происходит тогда, когда в любом орудии познания, общения и действия предметно закрепляется человекосоразмерная способность и сила.

В процессе научного познания, в процессе предметной практической деятельности и в процессе духовно-нравственного общения самореализация осуществляется в одинаковых механизмах саморазвертывания жизненного пространства осознания себя «здесь и сейчас». Процесс мыслящего бытия, или бытийствущего мышления для своего существования и развития, должен представляться в виде самотождественного субъекта развития, прикрепленного к определенной культурной системе отсчета через группу преобразования, которая реализует механизм самоидентичного подобия.

Группа преобразований приобретает онтологический статус как проекция органа идентификации субъекта и задается через систему необходимых и достаточных способов функционирования. Эти способы, как всеобщие средства, относятся к постнеклассической науке и расширяют понятие о рациональности, которое, наряду с рефлективным механизмом познавательной деятельности, содержит механизм взаимозависимости инверсии и трансцендирования. Экстраполирование геометрической «Эрлангенской программы» на гносеологию позволяет обогатить неклассическую рациональность такими средствами познавательной деятельности, как симметричность, транзитивность, относительность и дополнительность. При одновременном взаимодействии всех вышеперечисленных факторов в качестве эпистемических параметров активность инвариантного деятеля определяется как процесс идентификации с самим собой. Группа преобразований как орган единого организма в системе аутентичных элементов выступает целым и активным началом, порождающим другим процессуальные элементы познавательной структуры человека. Социум под углом зрения новой методологии рассматривается не как застывшая сверхзаданная структура, а как постоянный процесс порождения и поддержания связей. Свойства социума рассматриваются не как заранее заданные вместе с самой структурой, а как процесс порождения человеческого общения и сохранения связей между ними.

Мы считаем, что процессуальная методология при изучения трансформации социума и человека в нем, а также других топодинамических эффектов более адекватна динамической реальности, чем системный и деятельностные подходы. В предлагаемой модели человек как инвариантный деятель находится не просто в центре всей предметно познавательной конструкции, в процессе ее создания он самоконституируется. Изоморфные тенденции, как в формировании свободного деятеля, так и в протекании социального процесса, позволяют, отслеживая устойчивое существование одной из сторон, влиять на формирование устойчивости другой стороны. Это проявляется при «глубинном общении» между личностями как равноправными субъектами диалога, обсуждения и соавторства, при совместной деятельности на едином социокультурном пространстве. В настоящее время все более очевидна необходимость в этической составляющей всех современных наук, что, в свою очередь, наводит на мысль, что решающей характеристикой наук в будущем станет учет человеком своей соразмерности с природой.

Создающиеся при этом условия, в которых существует процесс, так переплетены с факторами и элементами системы, что нельзя заранее предсказать, что больше влияет на формирование и протекание самого процесса. Элементы как результаты перетекают в субъекты, формируя их заново, средства и способы взаимосвязи субъекта и объекта трансформируются в субъективные и объективные цели, которые образуют снова конечные результаты. В процессе становления человека все элементы деятельности равноправны, они взаимодействуют свободно только в той ситуации, когда средства, мотивы, цели, результаты и субъектно-объектные связи не могут быть отторгнуты от той ситуации общения, в которой осуществляется данный процесс. Каждый элемент самоидентифицирующего процесса в его содержании пронизан и освещен контекстом общения. Познавательный акт существования объекта самоопределен контекстом общения, онтологический акт существования субъекта самообусловлен ориентированностью на общение, каждый акт взаимодействия между субъектом и объектом нагружен герменевтическими смыслами. Активность одного субъекта в процессе общения означает свободное волеизъявление противостоящего ему другого субъекта, равноправность элементов общения означает наличие живой диалогической связи. Знание о протекании социальных процессов находится в прямой зависимости от осознания взаимодействующих актов полагания смысла деятелей создающих течение данного процесса. Смысл, полагаемый в деятельности каждого из равноправных субъектов общения, размещается на границе с другими смыслами, и потому участвует в созидательном процессе становления субъекта. Активная граница является источником и одновременно посредником процесса. Взаимопонимание, достигаемое в диалогической коммуникации, как одной из форм аутентичного процесса, есть нахождение той сферы взаимодействия, где каждый предшествующий субъект становится адекватен современному и равноправным участником диалога со всеми остальными, где смыслы находят свое само согласование. Участие в диалоговом общении, нахождение в постоянном взаимодействии на равных приучает считаться с мнениями других, сообразовывая своё поведение со своей собственной позицией, искать согласие, достигать общей меры урегулирования отношений. В этом случае человеческий фактор, как всеобщая мера любого процесса, предстанет не абстрактно, а с учетом данной жизненной ситуации. Тогда субъектом не будут распоряжаться, а он сам, выступая творцом данного процесса, будет участвовать в рождении и существовании своей собственной судьбы.

В качестве заключения приведем пример. Последнее десятилетие в педагогике (как одной из основных частей образования) появилось очень много игр, направленных на развитие креативного мышления. Игры подобного рода применяются в любой возрастной группе. Как правило, они малоэффективны, хотя и достаточно дорого могут стоить. Возникает естественный вопрос: почему они малоэффективны? Почему весь процесс образования, например, в начальной школе, основанный на игровых технологиях, не раскрывает даже наполовину потенциал ученика? Почему уже состоявшиеся в социальном и педагогическом смысле люди, посещая различные игровые семинары по развитию творческого мышления, также не получают удовлетворительного результата? Ответы на эти вопросы мыслятся нами в понимании образования через процессуально-инвариантную логику, а в конкретном применении для похожей ситуации – наиболее эффективным способом раскрытия креативного потенциала человека будет его «включение» в клубы по интересам. Именно в такой, непринужденно-педагогической среде, когда дискуссия не решает вопросы истины, но создает предпосылки для ответа на вопрос каждого из ее участников, и может формироваться личность с максимально раскрытым творческим потенциалом, личность, не закрытая в плоскости образования, а открытая для процесса бесконечного познания самой себя.

ЛИТЕРАТУРА

1. Батищев Г.С. Социальные связи человека в культуре \\Культура, человек и картина мира. - М.: “Наука”, 1987. - С. 90-135.

2. Сильвестров В.В. Место теории культуры в современном теоретическом знании \\ Сильвестров В.В. Культура. Деятельность. Общение.- М.: РОССПЭН, 1998.

3. Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека. Введение в психологию субъективности. - М.: “Школа-пресс”, 1995.

4. Современный философский словарь. /Под. ред. В.Е. Кемерова. – 2-е изд., Лондон –М., 1998.

5. Степанов А.А. Процессуальная методология инвариантного деятеля. \\Вестник ВКГТУ; № 4. - 2002. - С. 136-141.

6. Степанов А.А., Левина Т.В. Инвариант: от математики до языкознания: Аналитический обзор. – Усть-Каменогорск: ЦНТИ, 2005.

7. Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М. «Прогресс-Традиция», 2000.

8. Суркова Л.В. Ценность науки: реальность и иллюзии \\Вестник Московского университета. Серия 7: философия. - № 1, 2002, с. 45-46.