Главная  | О журнале  | Авторы  | Новости  | Конкурсы  | Научные мероприятия  | Вопросы / Ответы

Материальные правовые отношения в доминирующих отраслях права

К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №4 - 2011

Автор: Жазыбаева Гулшат Оахимбаевна

В результате генезиса общественных отношений человечество избрало право в качестве регулятора своих общественных отношений, отдав ему предпочтение перед множеством иных регулятивных систем. Право, устанавливая юридические права и обязанности субъектов, является главным регулятором общественных отношений, и без него не может быть правового регулирования общественных отношений.

Переход цивилизаций в новое правовое пространство породил новый вид общественных отношений - правовые отношения, являющиеся в настоящее время одной из самых важных и необходимых их разновидностей.

Проблема правовых отношений привлекает внимание многих ученых, порождая множество дискуссий в общей теории права, что объясняется не только сложностью проблемы, но и теми динамическими изменениями, которые постоянно происходят в обществе. Такая закономерность вполне объяснима. С одной стороны, изменяются условия жизни общества (человека), а следовательно, и его отношение к праву, с другой стороны, право как социальный регулятор само воздействует на условия жизни и на сознание людей. В настоящее время существует множество точек зрения по поводу правовых отношений и правовых связей, однако две из них являются общепризнанными и наиболее известными. Представители первой отстаивают мнение о том, что реализация права осуществляется только в правоотношениях, и связывают наличие субъективных прав и юридических обязанностей лишь с абсолютными и относительными правоотношениями [1]. Другие считают такие отношения фикцией и говорят о возможности реализации права вне правовых отношений. Концепция правового регулирования вне правовых отношений основательно была сформулирована в прошлом столетии и до сих пор не претерпела заслуживающих внимания изменений или дополнительных обоснований, несмотря на то, что были проведены серьезные философско-правовые исследования многими маститыми учеными, чей авторитет в юриспруденции ни у кого не вызывает сомнения.

По нашему мнению, вывод о том, что правовое регулирование выходит за рамки правоотношений, очень важный и своевременный по нескольким причинам. Во-первых, он обращает внимание на принципиальное значение охраны конституционных, то есть неперсонифицированных субъективных прав и обязанностей граждан, которые могут быть реализованы только вне правовых отношений. Как свидетельствует реальная правовая действительность, основные права и свободы человека и гражданина закреплены в Конституции РФ, и, хотя она является актом прямого действия, в ряде случаев не может вызвать наступление правовых последствий. Именно поэтому возникла жизненная необходимость дублирования (закрепления) юридических гарантий в отраслевых правовых нормах, так как только с их помощью можно добиться их реального исполнения и устранить возможные расхождения конституционных положений с практикой их реализации. Во-вторых, данный вывод убедительно показывает, что правовой порядок в обществе не сводится только к системе правонарушений. Существует масса иных общественных отношений, правовое регулирование которых возможно при помощи правоотношений, а также вне их.

Убедительным доказательством осуществления права вне правовых отношений могут служить исследования, проведенные Д.М. Генкиным и С.Н. Братусем, которые доказали, что само по себе абсолютное право собственности существует вне правоотношений и не нуждается в конструкции абсолютного правового отношения, поскольку оно реализуется во множестве конкретных правоотношений [2]. В результате этого сторонники существования общих правовых отношений немного смягчили свои позиции и были вынуждены признать их наличие не только между гражданами, как носителями всеобщих прав и обязанностей, но и между гражданами и государством.

В российской правовой теории наиболее точно эта позиция была сформулирована Л.С. Явичем, который справедливо отмечал, что конструкция общерегулятивного правоотношения размывает четкое понятие реального двустороннего персонифицированного правового общественного отношения, отодвигает на задний план его роль в обеспечении конституционных прав каждого гражданина. Она чревата смешением субъектов политических и правовых отношений, «юридизированием» государства: отношение всего населения к государству в целом - это политическое отношение, которое выражается в общей правовой связи граждан страны и государства и в правовом отношении отдельного гражданина с конкретным государственным органом или должностным лицом. Поэтому «можно спорить о значении этих теоретических абстракций для науки и практики, но считать их правовыми реалиями нет оснований».

Не углубляясь в специальные вопросы обозначенной проблемы, следует отметить, что только реализация нормы права непосредственно в самом правоотношении позволит нам достоверно судить, насколько правильна абстракция, составляющая содержание нормы, и полно ли учтены специфические закономерности правового регулирования.

Любое нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина должно немедленно порождать охранительное правоотношение, которое, по своей сути, предполагает не абстрактную, а персональную правовую ответственность, соответственно, законодательство должно обеспечивать возможность каждому деликтоспособному субъекту при его желании и необходимости вступить в эти конкретные правовые отношения. В связи с этим, трудно не согласиться с С.А. Комаровым, который справедливо отмечает, что «социальная защищенность человека в обществе определяется реализацией его права на определенный уровень благосостояния, отраженный в системе гарантий» [3]. Приняв на себя полномочия регулировать общественные отношения, государство обязано служить не только правящей верхушке, коллективным образованиям, политическим структурам, но и прежде всего человеку.

Реальные правовые отношения возникают, существуют, изменяются и прекращаются только в конкретных отраслях права, когда появляются правообразующие юридические факты или фактические составы. Причастность юридических фактов к той или иной отрасли права предполагает конкретизацию субъективных прав и обязанностей участников возникших правовых отношений. Таким образом, каждой отрасли права должны соответствовать определенные юридические факты, без которых она будет мертва.

Юридические факты, узаконенные в отдельных отраслях права, являются непосредственной причиной, вызывающей начало правового регулирования фактических общественных отношений. Р.О. Халфина, отмечала, что ценность понятия правоотношения заключается в том, что оно обозначает конкретное, реальное общественное отношение, облеченное в форму права [4].

В процессе эволюции права сложилось устойчивое правило, по которому изначально при принятии того или иного нормативного акта законодатель сам определяет отрасль права, в компетенции которой будут находиться основные вопросы регулирования данного вида правовых отношений. Такой подход позволит создать стройную государственную правовую систему, отличающуюся четкой структурой, способной решать многие вопросы, возникающие в связи с правоприменительной деятельностью. Кроме того, это устранит отдельные противоречия и конфликты, существующие внутри самих правовых норм.

Следовательно, изначально при формировании отраслевых норм права необходимо учитывать то обстоятельство, что правовое регулирование должно предполагать конкретные права и обязанности, объем и характер которых должен быть прописан максимально. Чем точнее сконструирована в норме модель правового отношения, чем полнее переведены экономические и иные категории на язык юридических понятий прав, обязанностей и их состояния, тем эффективнее реализация нормы в правоотношении.

При этом следует помнить, что любая юридическая конструкция нормы права, создавая модель правового отношения, не может полностью воплотить все его типичные черты, которые оно будет иметь в реальных жизненных обстоятельствах, поэтому в правоприменительной деятельности правоотношения всегда будут отличаться от правотворческих юридических конструкций.

Понятие правовой нормы является одним из основных в общей теории права, именно поэтому ее характеризуют как «исходный элемент», как «первичную клеточку» права. Подобная оценка функциональной значимости данного понятия закономерна, так как социальное назначение правовой нормы заключается в выражении желаемого правила поведения, которое устанавливается от имени уполномоченного субъекта, осуществляющего управленческие функции в данном общественном формировании.

Мы полагаем, что высший смысл практической и теоретической юриспруденции, сформулированный в нормативных актах, заключается в том, чтобы добиться более полной исполняемости установленных правил. Наверное, поэтому большинство исследователей права начинает его изучение именно с анализа правовой нормы. Последовательное развитие теоретического положения о норме права как центральном, сущностном элементе системы права приводит к выводу о понимании самого права как системы установленных государством норм. Этот способ понимания права, долгое время преобладавший в юридической науке, продолжает оставаться актуальным и устойчивым и в настоящее время в связи с теми переменами, которые происходят нашем государстве [5].

В теории права утвердилось мнение, что норма права - это общеобязательное правило поведения, установленное или санкционированное государством, имеющее общеобязательную силу, наделяющее субъектов юридическими правами и обязанностями, регулирующее общественные отношения и предусматривающее в случае его нарушения ответственность перед государством. С большими или меньшими изменениями либо добавлениями подобное определение воспроизведено в большинстве научных публикаций, учебников и учебных пособий по теории государства и права, что является неоспоримым свидетельством его устойчивости.

Как и всякая дефиниция, она не охватывает, да и не в состоянии охватить все специфические признаки нормы права как самостоятельного социально-юридического явления. В силу этого, говоря о ее специфических признаках, отметим ее сущностные черты как инструмента целенаправленного регулирования общественных отношений, а именно:

- установленность данного правила от имени властного субъекта;

- императивность - специфическая характеристика правовой нормы как правила, то есть варианта желаемого поведения людей в определенной жизненной ситуации, предписываемого адресатам от имени властного субъекта;

- обязательность содержащихся в норме предписаний для всех адресатов;

- формальная определенность и оформленность в виде положений законов и иных нормативных актов;

- государственное принуждение как форма обеспечения нормы.

Описываемый способ понимания правовой нормы обладает существенной научной и практической ценностью, так как он акцентирует внимание на ее социальной целенаправленности и юридическом характере. Он раскрывает основное предназначение, функции правовых норм, направленные на социальную регуляцию поведения людей и защиту интересов общества. Кроме того, он утверждает принцип законности как содержательного и формального единства законодательного регулирования в пределах данного государственного организма и неуклонного его соблюдения в рамках выдвигаемых юридическими нормами требований. Возможность практического осуществления этого принципа обусловлена именно выполняемой правовыми нормами функцией единственного критерия правомерного и неправомерного, юридически дозволенного и запрещенного. Идея законности, то есть требования строжайшего и неукоснительного соблюдения юридических норм, как раз и базируется на представлениях об исключительном характере этого институционного регулятора, с которым в сфере юрисдикции не может конкурировать никакая иная форма социальной регуляции [6].

Необходимо упомянуть еще об одном важном для понимания правовой нормы моменте - ее государственной обеспеченности. Та или иная форма обеспечения выполнения нормативных требований свойственна любой разновидности социальных норм. Однако ни одной из них не присущ формализованный, неотвратимый и жесткий, сопряженный с возможностью прямого государственного принуждения характер обеспечения, свойственный юридическим нормам. Выражается последнее в установлении правовых санкций - необходимых атрибутов всякой юридической нормы .

В отличие от иных социальных норм, правовые имеют свой, только им присущий специфический порядок оформления, так как их объективация сопряжена с особой процедурой подготовки, принятия и применения. К правовым нормам всегда предъявляются повышенные требования, касающиеся четкости и точности семантических формулировок, детальности описания предписываемых действий, взаимосвязи с другими нормативными актами и т.д. Кроме того, функционально правовые нормы ориентированы на закрепление определенных форм и условий, в которых осуществляется жизнедеятельность людей.

Следовательно, о правовых нормах всегда можно определенно сказать, от кого они исходят и кому адресованы. В них детально изложен предписываемый порядок действий, указаны конкретные меры наказания, применяемые в случае неисполнения предписанного. Они всегда четко сформулированы и оформлены в соответствующих нормативных актах.

Отмеченные существенные характеристики правовых норм по большей части совпадают с признаками права, которые выделяются в научной юридической литературе. Мы полагаем, что это совпадение не случайно, если под правом в целом понимается система устанавливаемых либо санкционированных государством норм. Следовательно, право, рассматриваемое как целостное явление, обладает аккумулирующим качеством, не присущим отдельно взятым нормам. В некоторых аспектах признаки целого и его частей, обусловленные единством общего, особенного и единичного, не могут не совпадать, что и демонстрирует пример соотношения нормы права и права как системы норм.

Таковы специфические черты юридических норм, определяющие своеобразие и ту особую регулирующую роль, которую они играют в общей системе нормативной и социальной регуляции. В то же время, анализ норм права как специфического общественного явления, освещение их социальной природы были бы неполными, если бы при этом ничего не было сказано о тех общих моментах, которые присущи правовым нормам как отдельной разновидности социальных норм. Выработка общего представления о социальной норме предполагает учет разноплановых трактовок данного понятия, имеющихся в различных науках, который может привести к менее однозначным выводам о сущности, происхождении и назначении социальных норм вообще и юридических норм в частности.

В настоящее время достаточно ощутима потребность дополнить традиционную концепцию учения о юридической норме более углубленным философско-социологическим анализом ее генезиса, исходя из реального процесса жизнедеятельности людей. В этом отношении возникновение в общей теории права и отраслевых науках целого ряда работ, исследующих юридические и социальные функции правовых норм, является тому подтверждением. В них социальная норма выступает как своеобразный желаемый эталон человеческого поведения, поступков или действий, последовательно связанных между собой и нацеленных на достижение определенного результата. Этот результат, по своей сути, программирует структуру, характер, а также наиболее оптимальные формы жизнедеятельности общества. Он сам указывает на то, что должно, а что не должно быть сделано для его достижения. В стремлении его достичь люди совершают необходимые, «объективно должные» действия, в том числе массовые, поскольку в любых действиях индивида существует некоторая нормативная сторона, которая не зависит от особенностей того или иного человека. Вот почему всякий социальный норматив, как любое сознательное целевое установление, призванное регулировать человеческую деятельность, имеет под собой объективную основу, не позволяющую творить правило поведения произвольно. Это и есть объективная сторона нормы.

Формулируемое правило поведения, указывающее на действия, которые предписывается совершить индивиду при определенных обстоятельствах, не может не иметь в своем основании объективную нормативную величину. Далеко не всегда при изучении юридических и социальных норм на этот момент обращается достаточное внимание. На первый план ставится результат творчески активного отражения действительности социальным субъектом, преследующим конкретные цели, а именно властно устанавливаемое правило, имеющее своей задачей направить поведение адресатов по определенному руслу. К большому сожалению, часто понимание нормы этим и ограничивается. Объективный же момент социальной нормы хотя и играет определяющую роль по отношению к субъективному, но остается в тени. В философской литературе часто встречаются рассуждения о социальной норме как о выражении некоторых массовидных, однотипных явлений объективной действительности, как об отражении определенных устойчивых, распространенных, многократно повторяющихся вариантов человеческого поведения. Генезис и применение на практике всяких нормативных установлений основываются на повторяемости социальных явлений и процессов вообще.

Неотделимость объективного и субъективного моментов в социальной норме вызывает дополнительные трудности при характеристике этого феномена. О норме как объективном явлении можно что-либо сказать лишь в результате ее познания, которое в любом случае осуществляется социальным субъектом. Формулировка нормы всегда в большей или меньшей степени тенденциозна, поскольку сориентирована на достижение конкретной цели, конкретного результата. Философский вывод о двойственной природе любых социальных явлений не может не найти соответствующего отражения при исследовании данного феномена. По нашему мнению, признание нормы носителем противоречивых характеристик имеет существенное значение для уточнения общего понятия социальной нормы. Она не сводится к сознательному, целенаправленному установлению, но может пониматься и как факт объективной реальности, отражающийся и развиваемый в творчески-познавательной деятельности субъекта нормотворчества. Этот вывод не следует понимать так, будто любому целевому нормативному установлению соответствует совпадающая с ним во всех деталях и тонкостях реально существующая форма поведения, так как подобное признание означало бы отрицание творческого начала в процессе выработки социальных нормативов и фатализм в нормотворчестве. Его создание предполагает тщательную аналитическую обработку фактического материала, последующую оценку с позиций определенной общественной группы, соотнесение с преследуемыми целями и задачами, итоговую формулировку в виде правила поведения.

Более того, говоря о социальном нормировании, нельзя не учитывать возможности человека предвидеть и прогнозировать те или иные изменения в общественной жизни. Именно на человеческой способности прогнозировать социальные процессы основан феномен нормативного регулирования. Факты объективной действительности, преобразованные в сознании субъекта, облекаются в представления о порядке развития социальных процессов, после чего на их основании создаются соответствующие целевые предписания. И хотя для подобных прогнозов необходимы объективные предпосылки, процесс выработки социальных нормативов невозможен без фактора сознательного творчества. Это обстоятельство привело нас к выводу о нормотворческой деятельности того или иного социального субъекта как единственного источника и автора социальных норм.

В настоящее время в законодательстве РК сложилась четкая система доминирующих (фундаментальных) отраслей права, на базе которых развиваются наука и практика современных правовых учений. Сущность отраслевых правовых отношений заключается в том, что они направлены на конкретизацию прав и обязанностей, возникающих в связи и по поводу общественных отношений. Опыт правового развития современных государств позволяет сделать вывод об углублении субординационного начала в системе права. Все отчетливее проявляется функционально ведущая роль отраслей, регулирующих специализацию управляющего воздействия государства на общественные процессы. По нашему мнению, к ним следует относить государственное (конституционное), административное, финансовое, гражданское, уголовное право и соответствующие двум последним процессуальные отрасли. Эти отрасли складывались в результате длительного исторического процесса правового развития общества и позволяют регулировать отдельные виды общественных отношений [7].

Все остальные отрасли права являются специальными (специализированными). Следовательно, сколько бы они ни заявляли о своей самостоятельности, и как бы ни стремились к ней, по своей сути, они остаются вспомогательными, то есть второстепенными, так как существуют за счет обслуживающих функций. Как правило, они складываются в рамках уже существующих отраслей права, а их основная задача состоит в том, чтобы исполнять предписания базовых, доминирующих отраслей, так как они являются основополагающими во всех направлениях и областях юриспруденции. Бесспорно, регулируя конкретные правоотношения, возникающие в связи и по поводу тех или иных жизненных обстоятельств, они могут иметь свою специфику, предмет, метод, задачи, цели и т.д.

В отличие от доминирующих отраслей права, которые уже прошли долгий путь становления и являются своеобразным эталоном, специальные отрасли довольно мобильны и недолговечны, поскольку предмет их правового регулирования может изменяться, а методы совершенствоваться. С 1950-х годов юридическая наука переживает своеобразный бум открытия новых и отмирания старых отраслей права. В последние годы новую отрасль усматривают в виде государственной деятельности либо в совокупности специализированных норм. В связи с этим, возникают новые отрасли, которые по своей сути не вписываются в выработанные теорией и практикой критерии. Например, космическое, экологическое, информационное (компьютерное) и другие, которые обособляются по своему предмету, а метод регулирования для этих отношений может еще вырабатываться, может быть смешанным или вообще не иметь четкого содержания [8]. Мы полагаем, что в таких ситуациях или нет отрасли права, или же процесс ее сложения не завершен.

Итак, в зависимости от значимости для жизнедеятельности государства, общества и граждан регулируемых общественных отношений каждая отрасль занимает в системе права свое определенное положение. Она представляет собой не случайный набор составляющих ее норм и институтов, а целостное образование.

Особое место среди отраслей и институтов права занимает международное право. Оно не входит ни в одну национальную систему права. Предметом его регулирования являются не внутригосударственные, а международные отношения.

Говоря о государственно-правовых отношениях (конституционно-правовых), необходимо отметить, что современное человеческое общество достигло такого уровня своего развития, когда с достоверностью можно утверждать, что с конституционного права начинается формирование всей правовой системы любого государства. Именно оно регулирует основополагающую часть общественных отношений, которая непосредственно связана с построением и закреплением избранного общественно-политического строя. Благодаря конституционному праву, происходит юридическое становление государства, закрепляется его внутреннее устройство, определяются основные правила жизнедеятельности, декларируются права и обязанности граждан, провозглашаются основные принципы взаимосвязи между государством и человеком и т.д.

В отличие от других отраслей права, конституционное имеет свой специфический, только ему присущий предмет правового регулирования, который направлен на все сферы жизнедеятельности общества. В него входят не только правовые, но и политические, экономические, социальные, духовные и многие другие урегулированные общественные отношения. Поэтому конституционно-правовые отношения принято считать всеобъемлющими и системообразующими, оформляющими целостность общества, обеспечивающими его единство как организационной, так и функционирующей структуры.

Роль конституционного права как ведущей отрасли права обусловлена тем, что именно его нормы являются исходными для всех отраслей права и регулируют процесс создания национального законодательства. Все остальные отрасли обязаны основываться на закрепленных конституционным правом основных принципах организации системы власти. Ни одна отрасль национального права не сможет полноценно развиваться и находить свое применение в реальной жизни, если она не будет опираться на конституционное право. Специфика конституционно-правовых отношений состоит также в том, что по сравнению с другими видами классических правовых отношений, которые возникают в результате реализации норм, устанавливающих конкретные правила поведения в той или иной сфере общественных отношений, они являются правоотношениями общего характера, поэтому их нормы выступают как нормы-декларации, нормы-цели, нормы-принципы и т.д. Таким образом, эти и многие другие нормы прямо не порождают конкретного классического правоотношения с его обязательственной частью, и не могут быть представлены в суде тем или иным человеком для защиты своих требований, однако они имеют очень важное императивное значение для всех государственных органов - постоянно помнить о приоритетных направлениях.

Кроме того, конституционно-правовым отношениям свойствен особый субъективный состав, главным действующим участником которого является человек как в статусе гражданина, так и без него. Именно он находится в постоянных правовых отношениях с государством, так как имеет реальную возможность вступать в конкретные отношения через соответствующие государственные органы. Круг субъектов конституционно-правовых отношений очень широк и включает в себя такие специфические субъекты, как народ, государство, президент, правительство, депутаты, политические партии и объединения, а также многие другие органы и организации, принимающие участие в выработке общих правил общественных отношений. Необходимо отметить, что среди субъектов конституционного права нести конституционно-правовую ответственность могут только те, кто обладает деликтоспособностью, то есть способностью нести юридическую ответственность за свои противоправные поступки. Вместе с тем, следуя логическому толкованию закона, анализируя круг субъектов этих специфических отношений, можно увидеть, что в конституционном праве деликтоспособностью обладают два вида субъектов: индивидуальные и коллективные.

Следует особо акцентировать внимание на том обстоятельстве, что государство, являясь самостоятельным субъектом данного вида правовых отношений, также обладает деликтоспособностью.

Изначально, будучи по своей природе свободным индивидуумом, так как состояние свободы не даруется какой-либо публичной властью, а принадлежит ему с рождения, объединяясь в сообщество, каждый отдельный человек преследовал свою узкокорыстную цель и желал получить от государства защиту своих прав. Оно, в свою очередь, принимая в свое лоно каждого гражданина, берет на себя обязанность оказывать эту защиту и гарантирует ему в случае соблюдения установленных обязанностей неприкосновенность. Именно поэтому конституционные права и свободы являются главным элементом конституционных правоотношений.

В сферу конституционного права попадает только определенная часть общественных отношений, но это не значит, что сфера конституционно-правового регулирования незначительна. По своему значению и объему эти отношения доминируют над всеми остальными правовыми отношениями, так как государство оставляет за собой право регулировать вопросы общественной жизни. Специфическим является то обстоятельство, что в отличие от традиционной трехчленной структуры в рассматриваемых нормах обычно имеются гипотеза и диспозиция и лишь в некоторых случаях — санкция, которая предполагает отмену или приостановление действия актов государственных органов или их отдельных положений, досрочное прекращение деятельности различных государственных органов и должностных лиц, лишение полномочий, аннулирование юридических результатов тех или иных конституционно-правовых действий, ограничение или приостановление некоторых основных прав граждан.

ЛИТЕРАТУРА

1. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959; Сталъгевич А.К. Некоторые вопросы теории социалистических правовых отношений. // Сов. гос-во и право. 1957. № 2.

2. Гренкин Д.М. Указ. соч; Братусь С.Н. Указ. соч. См.: Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. М., 1963. Явич Л.С. Указ. соч. С. 209-210.

3. Комаров С.А. Личность в политической системе российского общества. С. 43.

4. Халфина P.O. Методологический аспект теории правоотношений // Сов. гос-во и право. 1971. № 10. С. 23-24.

5. Теория государства и права. М., 1972. С. 388; Теория государства и права / Под ред. А.И. Денисова. М., 1980. С. 310; Комаров С.А. Общая теория государства и права. М., 1997. С 45; Венгеров А.Б. Теория государства и права. М., 2000.

6. Алексеев С.С. Право: методологические подходы к исследованию //Вопросы философии. 1983. № 3. С. 118.

7. Левченко В.М. Теория права: Курс лекций. Рязань, 2001. С. 140-141.

8. Венгеров А.Б. Теория государства и права. Т. 1. М., 1996. С 158; Левченко В.М. Указ. соч. С. 135.



К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №4 - 2011


 © 2024 - Вестник КАСУ