Главная  | О журнале  | Авторы  | Новости  | Конкурсы  | Научные мероприятия  | Вопросы / Ответы

Уголовно-правовая сущность и значение бездействия

К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №3 - 2005

Авторы: Былина Е.О., Сухоносенко А.В.

Реформа уголовного законодательства, которая была проведена в Казахстане, ставила своей задачей решить старые наболевшие проблемы науки уголовного права. Но вместе с этим появились и новые проблемы, решение которых все-таки не вытеснило рассмотрения уже достаточно разработанных вопросов науки уголовного права. Следует отметить, что некоторые вопросы уголовного права лишь кажутся достаточно рассмотренными. К числу таких спорных вопросов следует отнести характеристику бездействия как самостоятельной формы преступного деяния. Проблема характеристики уголовно-правовой сущности бездействия, на самом деле, является одной из самых запутанных и сложных проблем науки уголовного права.

Как известно, подход к данной проблеме очень однообразен, что и объясняет ее неразработанность. Суть же проблемы состоит в том, что остается невыясненным, может ли бездействие как форма преступного деяния причинить общественно опасные последствия или нет. Решение этой проблемы во многом зависит от правильного понимания бездействия как вида преступного поведения. Из 298 статей Особенной части УК РК, содержащих санкции за преступления, в двадцати двух из них предусматриваются преступления, совершаемые только в форме бездействия (ст. 114, 118, 119, 137, 174, 195, 214, 222, 294, 297, 305, 315, 315, 326, 330-1, 360, 362, 364, 367, 372, 374, 382, 383), а приблизительно в семидесяти — преступления, совершаемые как действием, так и бездействием. Хотя преступлений, где формой преступного деяния является бездействие, немного, их общественная опасность может быть значительнее (за счет наступления более серьезных общественно опасных последствий), чем преступлений, совершенных путем действия. Таким образом, анализ уголовно-правовой сущности бездействия как формы преступного деяния остается актуальным.

Само по себе слово «бездействие» означает «отсутствие деятельности, должной энергии», то есть оно прямо противоположно слову «действие», которое  означает «проявление какой-нибудь энергии, деятельности, а также сама сила, деятельность, функционирование чего-нибудь» [1]. Так, в человеческом поведении это выражается, например, в том, что, если человек совершает какие-либо телесные движения, значит, он действует; если человек неподвижен (в смысле физической активности), то действия нет, а есть бездействие. Проще говоря, при бездействии естественные силы, принадлежащие человеческому телу, находятся в состоянии физического покоя. Значит, объектом правового регулирования является не любое поведение человека, а лишь то, которое значимо для общества. В связи с этим, понятие бездействия в уголовном праве имеет особый смысл, который выходит за рамки буквального значения этого слова. Неактивное же поведение человека, не влияющее на общественные отношения, вообще не рассматривается в правовом аспекте.

Бездействие как форма преступного деяния возникает с того момента, когда человек вступает в общественные отношения, и у него появляются определенные обязанности перед обществом выполнить определенные действия. Человек становится частью общества, когда он осуществляет какие-либо социально-значимые поступки, которые обязывают его совершать активные действия, соответствующие интересам общества. Роль этих социально-значимых поступков закрепляется в различных общественных нормах, поэтому обязанность к активному поведению всегда является нормативной. Следовательно, обязанность при уголовно-правовом бездействии всегда имеет юридический характер, т.е. предусмотрена в нормативно-правовых актах, одним из которых является и уголовный закон.

Если говорить об обязанности совершить определенные действия, предусмотренные гражданско-правовым договором, то обязательство составляет «фактическое основание обязанности» при бездействии, которое, в общем виде, «может быть определено как объективная необходимость, обусловленная положением субъекта в системе общественных отношений» [2]. Так, юридическое обоснование этой обязанности указано в ст. 268 ГК РК, где говорится, что в силу обязательства должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие надлежащим образом. Таким образом, сущность уголовно-правового бездействия состоит в несовершении субъектом уголовного права обязательных для него действий. Другими словами, юридическая сущность бездействия состоит в неисполнении виновным лицом правовой обязанности совершить какие-либо активные действия.

Традиционно сущность уголовно-правового бездействия заключается в определении бездействия как пассивной формы преступного деяния, которая состоит в несовершении субъектом уголовного права обязательных для него действий, т.е. в неисполнении виновным лицом правовой обязанности совершить действия при наличии реальной возможности ее выполнить. Таким образом, основными признаками при рассмотрении сущности уголовно-правового бездействия являются отсутствие активных действий, обязанность их совершить, а также реальная возможность выполнить эти действия, то есть бездействие рассматривается как нормативное понятие, закрепленное в нормативно-правовых актах.

Однако следует заметить, что такое понимание сущности бездействия является ограниченным. Так, принятие во внимание при рассмотрении бездействия лишь такого признака, как несовершение каких-либо необходимых действий, приводит к ограниченности понятия бездействия, характеризует лишь его правовую сущность. При этом не берется во внимание фактическая сущность данной формы преступного деяния. Ряд ученых утверждает, что взаимосвязь фактического и правового особенно сильно выражена в бездействии. Так, справедливо утверждение А.А. Тер-Акопова о том, что «дело здесь не только в формальной наглядности, но и в сущности данного явления, для которого правовые признаки оказываются главными, по сравнению с фактическими» [3].

Исходя из вышеизложенного, становится понятным важность изучения понятия бездействия во взаимосвязи его фактической и правовой сторон. Уголовное право рассматривает преступное деяние, прежде всего как: а) сознательное поведение человека, отдающего себе отчет в своих поступках и способного руководить ими; б) поведение внешнее, т.е. выраженное вовне и поэтому оказывающее то или иное воздействие на окружающие физические и социальные события, процессы и явления [4].

Внешнее проявление поведения — необходимый признак преступного деяния. В этом случае, наиболее показательным является действие, которое выражается в различных телесных движениях, которые могут влиять на события, происходящие в обществе. Следовательно, все телодвижения, совершаемые человеком, обычно всегда воспринимаются как поведение человека, его действия. Сложнее становится этот вопрос, когда речь идет о бездействии. В.Н. Кудрявцев считает, что преступное бездействие невозможно охарактеризовать с «исполнительской» стороны, т.е. анализ объективной стороны бездействия «в значительной мере состоит в изучении обстановки совершения преступления, которая давала возможность обвиняемому действовать в соответствии с законом» [5].

Однако это не совсем так. Во-первых, утверждение о том, что нельзя рассматривать преступное бездействие с физической стороны уже противоречит самому понятию преступного деяния, которое всегда рассматривается как поведение человека, выраженное внешне. Во-вторых, если говоря о бездействии, рассматривать лишь обстановку совершения преступного деяния, которая показывает, есть ли у лица возможность исполнить возложенную на него обязанность, то такое рассмотрение не раскроет бездействие в его внешнем проявлении.

Реальная возможность определенного поведения и само поведение - не одно и тоже. Ряд ученых определяет бездействие как конкретно занятую виновным позицию к происходящим вокруг него событиям, выраженную в воздержании от точно определенных и обязательных телесных движений. Воздержание от телодвижений является в каком-то смысле выражением субъективной стороны, то есть это удержание себя от нужного обязательного поведения, т.е. субъект сознательно прилагает волевые усилия, чтобы не совершить какие-то определенные действия. Следовательно, такой признак как «воздержание от действий» больше раскрывает субъективную (волевую) сторону бездействия, чем физическую. Так, Ю.А. Красиков утверждает, что акт поведения при бездействии состоит в несовершении лицом того действия, которое оно должно было и могло выполнить [6]. М.И. Ковалев же, наоборот, считает, что «при бездействии субъект не проявляет себя вовне» [7].

Нельзя отрицать полностью мнения этих авторов. Хотя несовершение каких-либо необходимых действий и можно отнести к объективной стороне деяния, все же это не составляет внешне выраженного поведения при бездействии. Несовершение действий, скорее всего, означает неисполнение юридической обязанности к активным действиям и, следовательно, характеризует юридическую, а не физическую сущность бездействия. А.С. Горелик замечает, что «неисполнение юридической обязанности является обязательным условием ответственности, но условием нормативным» [8]. Отсутствие со стороны лица нужных действий есть не поведение, а отсутствие требуемого поведения. В то же время, при бездействии человек не может себя никак не вести. Значит, если в поведении человека нет признаков определенного поведения, то человек просто ведет себя по-иному. Лицо при бездействии в любом случае проявляет себя. Проявление поведения при бездействии может выражаться не только в бездействии в буквальном смысле (состояние физического покоя человеческого тела), но и в том, что лицо может совершать действия, направленные на достижение другой какой-нибудь другой цели, которая не соответствует возложенной на него обязанности.

Например, лицо, подлежащее очередному призыву на действительную военную службу, не является в установленный комиссариатом срок в призывной пункт. Вместо этого, виновный меняет место жительства, место работы; или водитель, который обязан оказать неотложную помощь лицу, получившему травму в результате дорожно-транспортного происшествия, скрывается с места преступления, меняет номерные знаки на машине, и т.д. Следовательно, фактическое поведение субъекта при уголовно-правовом бездействии состоит в действиях, которые лицо предпринимает взамен исполнения возложенной на него обязанности. Таким образом, такое поведение противоречит действиям, которые лицо должно было совершить для исполнения возложенной на него обязанности так же, как и преступное деяние противоречит обязанности лица избрать непреступный тип поведения. Именно в этом состоит сходство юридической сущности действия и бездействия.

Различие между ними в том, что при действии запрещается совершать определенные действия, признаки которых описаны в законе – при действии можно совершать любые другие действия, не содержащие признаков состава преступления. При бездействии все как раз наоборот: субъект должен выполнять четко определенные действия, а запрещаются действия, которые не соответствуют возложенной на лицо обязанности или которые совершаются им взамен исполнения обязанности. Этому соответствует абстрактный способ описания бездействия в уголовном законе (уклонение, оставление и т.п.) через указание признаков должного поведения, (например, ст. 174 УК РК «Уклонение от призыва по мобилизации», ст. 119 УК РК «Оставление в опасности», ст. 297 УК РК «Оставление места дорожно-транспортного происшествия», ст. 294 УК РК «Неприятие мер по ликвидации последствий экологического загрязнения» и др.).

По мнению некоторых ученых (В.Н. Кудрявцев, Т.В. Церетели), те действия, которые совершает субъект во время бездействия взамен исполнения возложенной на него обязанности, обычно не имеют юридического значения. Нельзя полностью согласиться с их точкой зрения потому что такое поведение лица при бездействии все-таки имеет значение для права, так как эти действия оказываются проявлением бездействия вовне, как бы являются информацией о бездействии. К тому же, действия лица при бездействии, направленные на достижение другой цели, воспринимаются другими субъектами как само бездействие. Установление действительного поведения лица во время бездействия имеет большое значение при доказательстве его вины.

Следует заметить, что традиционно в юридической литературе фактическая сторона бездействия (активные действия человека при бездействии) часто описывается как просто общественно-правовая характеристика. Это и создает разногласия в теории уголовного права. Волевой контроль в поведении субъекта (форма вины при совершении преступного деяния) является одним из признаков состава преступного деяния в уголовном праве. И этот признак присущ не только действию, но и бездействию.

При этом следует особо подчеркнуть, что объект, на который направлена воля лица – это не значение для общества совершения этого общественно-опасного деяния, а его фактическая сторона. Если признать, что фактическая сторона – это несовершение лицом требуемых действий (бездействие в буквальном смысле слова), то получится, что лицо при бездействии целенаправленно, осознанно не исполняет возложенную на него обязанность. Учитывая все вышесказанное, для привлечения лица к уголовной ответственности за бездействие необходимо не только, чтобы лицо знало, что у него есть обязанность совершить определенные действия, но и волевой и интеллектуальный моменты – то есть осознание им несоответствия его поведения возложенной на него обязанности и желание не исполнять эту обязанность.

На практике так происходит не всегда. Вполне возможны ситуации, когда лицо, фактически бездействуя, не осознает этого, в силу небрежного отношения к своим обязанностям. Например, водитель автомобиля, не обратив внимания на какой-то дорожный знак, не совершил необходимые действия – не снизил скорость автомобиля - что повлекло за собой  дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погибло несколько человек; либо электрик, в силу халатного отношения к своим обязанностям, не проверил должным образом работу электрической проводки в здании, в результате чего случился пожар; или должностное лицо, в силу своей забывчивости, не предприняло должных мер по сохранности материальных ценностей, что послужило причиной их утраты.

Г.В. Тимейко рассматривает подобные казусы как исключение из общего правила. Согласно его позиции, «нельзя признать волевым преступное бездействие, явившееся результатом забывчивости, рассеянности, неосмотрительности, когда виновный вообще не сознает своего общественно опасного поведения, хотя по обстоятельствам дела мог и должен был это сознавать» [9]. Очевидно, что в его позиции речь идет о субъективной стороне бездействия, а точнее, о бездействии как самостоятельной форме преступного деяния, совершенного по неосторожности. Таким образом, Г.В. Тимейко делает вывод о существовании двух видов бездействия — «волевого» и «неволевого», но каждое из них является уголовно наказуемым.

Но такое разграничение вряд ли можно принять без возражений, так как если подумать, что критерием деления автор берет субъективную сторону, то тогда и действие может быть волевым или неволевым. Однако Г.В. Тимейко проводит разграничение действия на волевое и неволевое. К тому, же к такой позиции можно применить и вполне определенные, научно-обоснованные термины: «умышленное» или «неосторожное» преступное деяние (действие или бездействие). Нельзя также сказать, что автор имеет в виду психическую сторону поведения человека при бездействии, т.к. тогда понятие «неволевое» бездействие сюда вообще не подходит.

Таким образом, нельзя согласиться с тем, что не всякое бездействие, влекущее уголовную ответственность, обязательно должно быть осознанным поведением, потому что это противоречит общим положениям теории уголовного права о том, что «лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные деяния (действия или бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина» (ст. 19 УК РК). Соответственно, такая позиция противоречит и принципу субъективного вменения.

Волевой характер бездействия выражается в торможении общественно необходимой деятельности. В то же время, те силы воли, которые направлены на удержание себя от совершения положительных действий, не включают в себя лишь интеллектуальный и волевой моменты сознания человека – они неизбежно проявляются внешне. Как было замечено выше, существование человека — это его поведение в обществе, и если у субъекта нет признаков какого-либо одного поведения, тогда присутствуют признаки другого поведения. Волевой же процесс «включен в действие и неразрывно связан с ним», и с психологической точки зрения «изучение волевого акта - это и есть изучение действия». Поэтому силы воли, направленные на воздержание от каких-либо действий, обязательно выражаются в их направленности на совершение других действий или оставление своего тела без каких-либо активных движений. Таким образом, те действия (или собственно бездействие), которые лицо предпринимает в момент необходимости исполнения возложенной на него обязанности и взамен обязательных действий, и составляют поведение субъекта — сущность и внешнее проявление уголовно-правового бездействия, его фактическую сторону. Факт несовершения лицом обязательных активных действий составляет юридическую сторону бездействия и характеризует социально-правовую сущность бездействия как общественно опасного и противоправного поведения.

Таким образом, признаками бездействия как самостоятельной формы преступного деяния, являются: 1) поведение лица, выражающееся в активных действиях или в состоянии физического покоя человеческого тела (бездействие в собственном смысле слова); 2) наличие у лица правовой обязанности совершить определенные действия; 3) отсутствие в поведении лица признаков исполнения возложенной на него обязанности. Соответственно этим признакам строится и психическое отношение субъекта при бездействии.

Во-первых, необходимо осознание субъектом фактических признаков своего поведения, то есть того, какие действия он в период бездействия совершает взамен обязательных действий, и желание вести себя таким образом. Человек должен действовать или не совершать никаких движений по своей собственной воле, а не в силу каких-либо непреодолимых препятствий.

Поэтому нет волевого поведения у лица, которое не исполнило возложенную на него обязанность, если оно, например, находилось в состоянии сна, вызванного насильственным введением ему снотворного. Причем важно установить не просто волевой характер поведения субъекта, а наличие вариантов поведения, с точки зрения реальной возможности исполнить обязанность, поскольку лицо может выбирать, какие действия ему нужно сделать, но не иметь возможности совершить нужные действия. Например, врач, не имеющий возможности явиться к больному из-за непреодолимой силы, может остаться на работе, пойти домой или заняться каким-нибудь другим делом, и говорить о преступном бездействии здесь, конечно, нельзя.

Во-вторых, лицо должно знать о правовой обязанности совершить действия с его стороны. Это — необходимое условие ответственности за преступное бездействие. И, наконец, в-третьих, должен присутствовать интеллектуальный момент соответствующей формы вины. Осознавало лицо факт неисполнения возложенной на него обязанности или не осознавало, но могло это сделать, есть основание (при прочих условиях) для признания деяния умышленным или неосторожным.

ЛИТЕРАТУРА

1. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1973. С. 237.

2. Гражданский Кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий (постатейный). В двух книгах. Книга 2. – 2-е изд., испр. и доп., с использованием судебной практики/ Отв. ред.: М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. – Алматы: Жеты Жаргы, 2003. – С.163.

3. Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения. – М., 1980. – C. 96.

4. Курс российского уголовного права. Общая часть. /Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова.– М., 2000. – С. 367.

5. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. – М., 1960. –C. 201.

6. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть /Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. – М., 1999. – С. 135.

7. Ковалев М.И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. – Красноярск, 1991. – C. 159.

8. Преступления и наказания в Российской Федерации. Попул. комментарий к Уголовному кодексу РФ/ Б.В. Волженкин, А.С. Горелик, Э.Н. Жевлаков и др.; Отв. ред. А.Л. Цветинович, А.С. Горелик - М.: БЕК, 1997. -C. 398.

9. Тимейко Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления. – Ростов-на-Дону, 1977. – C. 56.



К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №3 - 2005


 © 2024 - Вестник КАСУ