Главная  | О журнале  | Авторы  | Новости  | Конкурсы  | Научные мероприятия  | Вопросы / Ответы

Экологическое сознание: генезис и специфика

К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №4 - 2009

Автор: Морозова О.В.

Экологическая проблематика, занимающая одно из приоритетных мест в современном мире, оказывает влияние на общественное и индивидуальное сознание, в котором эта проблематика определенным образом фиксируется. В этой связи происходит своеобразная экологизация сознания и даже формирование особой формы сознания – экологического сознания. Об этом сознании уже имеется литература. Обратимся к ней.

Необходимо отметить, что в литературе по вопросу происхождения, сущности и строении экологического сознания среди авторов нет единства. Начнем с вопроса о появлении экологического сознания. А.П. Огурцов пишет: «В современной философии уже давно вычленяются различные типы сознания со своими гносеологическими, методологическими и онтологическими особенностями. Эти типы сознания в различной степени нашли свою реализацию в философской, логико-методологической и внутринаучной рефлексии» [1].

Самым распространенным типом сознания долгое время, отмечает он, было физикалистское сознание, наиболее полно представленное в позитивизме. Данное сознание основано на редукции многокачественной действительности к объекту физики. В качестве альтернативы физикалистскому сознанию сформировался новый тип сознания – витализм. Виталистское сознание базировалось на положении о специфике живого, его несводимости к физико-химической реальности. Со времени появления учения Ч. Дарвина популярным стало эволюционистское сознание. Однако в противовес ему сформировалось типологическое сознание. Все это – типы сознания, сформировавшиеся в естествознании. В общественных науках, отмечает А.П. Огурцов, сформировались свои типы сознания. Одним из них он называет историческое сознание, в противовес которому сформировалось социологическое сознание. Далее А.П. Огурцов пишет: «Уже более ста лет тому назад сформировался новый тип сознания – экологическое сознание. Оно оказало и оказывает громадное влияние на мышление биологов, географов, экономистов, историков, социологов. Надо иметь в виду, что отмеченные здесь типы сознания представляют собой упрощенные модели конкретно-исторических способов духовного освоения мира. В реальной истории культуры и человеческого познания число типов сознания, конечно, гораздо более велико, и существуют они не обособленно, а в соединении друг с другом. Современное сознание человечества, в том числе и научное сознание, довольно-таки гетерогенно, мозаично. В нем нетрудно различить несколько сосуществующих друг с другом и нередко взаимопроникающих форм сознания. Каждый из этих типов сознания может служить фундаментальной системой отсчета для выработки научной исследовательской программы, совокупности понятий и методов» [1].

Несмотря на то, что в приведенных цитатах содержится много очень ценных положений, недостатком общей позиции А.П. Огурцова является то, что он связывает экологическое сознание только с наукой, конкретнее – с наукой экологией. Поэтому он и датирует появление экологического сознания периодом в «более ста лет тому назад», то есть с момента создания экологии Э. Геккелем. Принципиально иную позицию по данному вопросу занимает Т.П. Казначеева. Она пишет: «Об экологическом сознании, приобретающим в наши дни огромную действенную силу, в научной литературе чаще всего говорят как о явлении XX века. Между тем вряд ли можно отрицать, что любой аспект общественного сознания, складывающийся в отдельную форму, не может не иметь своей предыстории и процесса становления. Уже утвердившиеся и хорошо известные нам формы общественного сознания выделялись из древнего синкретического мышления народа отнюдь не одновременно, развивались скачкообразно, подчиняясь законам общественного бытия, закрепляя за собой относительную самостоятельность. Так же, как и политические, правовые, нравственные, эстетические и другие взгляды, экологические представления издавна жили в народном мировоззрении, взаимодействуя со всеми формами общественного сознания. И только обострение экологической ситуации в эпоху научно-технической революции проявило и вывело наружу экологическое сознание» [2].

На наш взгляд, точка зрения Т.П. Казначеевой не только ближе к истине, чем точка зрения А.П. Огурцова, но просто является истинной. В самом деле, первобытное общественное сознание синкретично в том смысле, что в нем не были выделены в виде относительно самостоятельных образований познание, религия, эстетическое и другие формы освоения мира. Все они были составными элементами мифологического сознания. Лишь постепенно вследствие разделения деятельности и усложнения системы общественных отношений стали выделяться отдельные формы общественного сознания. И выделялись они всегда под влиянием какой-либо общественной необходимости и потребности. До этого каждая из них существовала в зачаточной и латентной форме. Точно так же обстояло дело и с экологическим сознанием. Люди всегда так или иначе учитывали влияние природных условий своего существования и последствия (наиболее очевидные, конечно) своего воздействия на них. Вырабатывались на основе этого какие-то (применительно к конкретным условиям существования) правила и рецепты природопользования, которые бы в обозримом будущем смогли бы обеспечить стабильное существование общности (рода, племени, этноса и т.д.).

Однако такое сознание – даже если оно более или менее развито – на протяжении тысячелетий не делает предметом само себя. Другими словами, может существовать экологическое сознание без экологического самосознания. Но такое самосознание, как правильно отмечает Т.П. Казначеева, действительно возникает лишь в условиях научно-технической революции, а это, как известно, в основном XIX – XX вв. И такое самосознание возникает не внутри массы носителей экологического сознания, а вне этой массы, а именно в сфере науки, т.е. среди контингента ученых. Следовательно, оно возникает как научная рефлексия даже не столько над экологическим сознанием самим по себе, а над специфическими аспектами отношения человека к природе. Учеными, совершившими такую рефлексию, были, например, К. Фраас и Дж. П. Марш. По мере того, как экологическая ситуация на земном шаре обострялась, стали формироваться такие отрасли экологии, как антропоэкология, социоэкология, глобальная экология. То есть экологическое сознание в довольно четкой форме стало обнаруживать себя в среде ученых, ставших на путь разработок проблем защиты окружающей среды, а также создания надбиологических вариантов экологии. Из науки через каналы ее популяризации, а также через СМИ экологическая тематика стала внедряться в общественное сознание, постепенно формируя внутри него специфическое экологическое сознание.

Следующий вопрос, обсуждаемый в литературе - это вопрос о сущности или, точнее, о способе существования экологического сознания. А.Н. Кочергин, Ю.Г. Марков и Н.Г. Васильев отмечают: «В связи с анализом сущности экологического сознания и его места в системе общественного сознания неизбежно возникает вопрос о правомерности выделения его как отдельной формы общественного сознания» [3]. Авторы исходят из того, что в историческом материализме выделялось конечное число форм общественного сознания: политическое, правовое, мораль, наука, религия, искусство и философия. Следовательно, для того, чтобы ввести еще одну – восьмую – форму общественного сознания, должны иметься достаточные основания. Далее авторы пишут: «Для решения вопроса о правомерности выделения экологического сознания в самостоятельную форму общественного сознания необходимо проанализировать его с позиции основных критериев выделения форм общественного сознания» [3]. Однако они тут же добавляют: «Вопрос о критериях выделения форм (видов) общественного сознания в современной литературе остается открытым» [3].

Еще в 1983 г. А.Н. Кочергин и Э.В. Барбашина писали: «В настоящее время в отечественной литературе четко обозначились две концепции. Авторы одной из них обосновывают тезис о том, что принципиально необходимым становится не формирование отдельной структуры в системе общественного сознания в виде «экологического сознания», а обязательное его присутствие во всех сферах экологической проблематики… Представители второй концепции исходят из противоположной посылки – из признания экологического сознания формой общественного сознания» [4]. Данное положение констатируется и в цитировавшейся выше монографии А.Н. Кочергина, Ю.Г. Маркова и Н.Г. Васильева [5]. И в обеих публикациях принимается положение о том, что экологическое сознание является отдельной формой общественного сознания в контексте теории исторического материализма. В статье А.Н. Кочергина и Э.Р. Барбашиной оно определяется как отражение «экологических отношений между обществом и окружающей средой»; экологическое сознание соотносится с «экологической деятельностью». В монографии дается следующее определение экологического сознания: «Сформулированное в общем виде понятие экологического сознания представляет собой воспроизведение людьми экологических условий жизни и отношений между людьми в процессе регулирования функционирования системы «природа-общество» в виде экологических теорий, идей представлений, общих для определенных и отражающих их отношение к природе в данную историческую эпоху» [3].

Следовательно, раз экологическое сознание выделяется авторами в качестве особой формы общественного сознания, то в нем, согласно теории исторического материализма, необходимо выделить два уровня. И они их выделяют. Они пишут: «Значительная часть экологического сознания включается в науку – здесь знания о взаимодействии общества со средой находятся в систематизированной обобщенной форме… Другая часть экологического сознания приходится на уровень социальной психологии. Знания о взаимоотношении общества со средой на этом уровне являются несистематизированными, необобщенными, включающими, наряду с рациональными моментами, и эмоциональные факторы» [4].

Следует сразу же отметить, что в данном случае авторы нарушают требования исторического материализма в отношении вертикальной структуры общественного сознания. Согласно требованиям, эта структура имеет два аспекта – гносеологический и социальный. Авторы же смешивают эти аспекты: верхний уровень экологического сознания берется ими в гносеологическом аспекте, а нижний – в социологическом. Теоретический уровень возвышается не над общественной психологией, а над обыденным сознанием. Но если даже выйти за рамки исторического материализма, который уже стал достоянием истории, то остается один недостаток, присущий авторам цитированной статьи, который является таковым с точки зрения любой философии. Он состоит в том, что А.Н. Кочергин и Э.Р. Барбашина отождествляют сознание со знанием и, следовательно, для них экологическое сознание – это экологическое знание. Но и в этом смысле теоретическое знание ни в коем случае не следует соотносить с социальной психологией; его следует соотносить с обыденным знанием.

В монографии А.Н. Кочергина, Ю.Г. Маркова и Н.Г. Васильева представлена иная позиция. Авторы пишут: «В самом общем виде в структуре экологического сознания можно выделить два уровня: уровень специализированного и уровень массового сознания. Область экологического знания значительно шире, чем сфера научного экологического знания, так как включает еще и практические навыки, и эмпирические обобщения» [6]. Как видно из цитаты, и в ней экологическое сознание отождествляется с экологическим знанием. Однако на каком основании сознание отождествляется со знанием, то есть редуцируется к нему? Оказывается, на основании цитаты из «Экономическо-философских рукописей 1844 года» К. Маркса: «Способ, каким существует сознание, это – знание» [7]. На эту же цитату, только несколько искаженную, ссылаются и авторы статьи «Системный подход и экологическое сознание» [4]. Однако дело в том, что данная цитата вырвана авторами из контекста. А этот контекст – критика К. Марксом гегелевской философии. Маркс в данной цитате излагает не свою позицию, а позицию Гегеля [8]. Сам Маркс не сводил сознание к знанию.

Как было отмечено выше, в историческом материализме выделяется семь форм общественного сознания: политическое и правовое сознание, наука, искусство, религия, мораль, философия. На наш взгляд, из них только политическое и правовое сознание, а также философию можно отнести к формам сознания. Политическое сознание отражает систему политики и регулирует ее. Также обстоит дело и с правом. Собственно говоря, только философия является формой сознания и сводится почти полностью к сознанию. Науку же, искусство, религию нельзя сводить к сознанию.

А.Н. Кочергин, Ю.Г. Марков и Н.Г. Васильев правы: необходимы критерии для выделения тех или иных образований сознания в качестве форм общественного сознания, то есть таких образований сознания, которые являются всеобщими для человечества в его историческом развитии. Согласно этим авторам, «можно предложить следующие критерии: основной, первичный критерий – вид общественной деятельности и связанные с ней общественные отношения; вторичные, производные критерии – предмет отображения и социальная функция данного вида (формы) общественного сознания. По отношению к виду общественного сознания как духовного образования, общественные отношения, связанные с выполнением специфической социальной деятельности, выступают основополагающим фактором» [3].

На наш взгляд, предложенные авторами критерии нельзя считать удовлетворительными. Ведь видов общественной деятельности существует и в будущем будет существовать великое множество. С этими видами деятельности, конечно, связаны определенные общественные отношения, так как человеческая предметная деятельность, как известно, представляет собой единство субъект – объектных и субъект – субъектных отношений. Если допускать, что число видов общественной деятельности (а всякая деятельность общественна по своей сущности) определяет число форм общественного сознания, то так можно уйти очень далеко. Конечно, принятие такого критерия позволяет авторам постулировать существование особой формы общественного сознания – экологического сознания.

На наш взгляд, следует принять во внимание положение А.А. Хамидова об аспектах, или ипостасях отношения человека к миру. Он пишет: «Эти аспекты, или ипостаси, мироотношения нередуцируемы друг к другу и не взаимокомпенсируемы. В своем гармоническом сочетании и взаимоприятии они и обеспечивают полноту и достаточность человеческого бытия в мире, его мироотношения и мировоззрения. Не ставя цели выявить, а тем более проанализировать все исконные ипостаси мироотношения, назовем главные, на наш взгляд. Это – материальное, техногенное, когнитивное, этическое, эстетическое, религиозное, агапическое и рефлексивное. Все это именно первичные, взятые как соответствующие своему понятию ипостаси мироотношения. В дальнейшем историческом процессе вследствие расщепления предметной деятельности и его продуктов эти ипостаси отрываются от человека и друг от друга, наделяются самостоятельностью и в различной степени подвергаются институализации» [9]. А.А. Хамидов конкретизирует последнее предложение: «Материальное отношение конституируется в экономику, техногенное – в технику, когнитивное – в науку, рефлексивное – в философию, религиозное – в религию. Этическое отношение расщепляется на радикально отличающиеся друг от друга нравственность и мораль. И только агапическое отношение не подвергается трансформации. Наряду с нравственностью оно существует «в порах» расщепленного и отчужденного мира» [10].

А.А. Хамидов, как видно из процитированного текста, не выделяет в качестве исконной, первичной ипостаси мироотношения «экологическую ипостась». Да и «деятельность по охране окружающей среды», которую А.Н. Кочергин и Э.Р. Барбашина определяют как «экологическую деятельность», оформилась лишь на рубеже XIX – XX столетий. Собственно говоря, вместе с появлением этого вида деятельности и стало формироваться в общественном сознании такое его образование, которое стали называть экологическим сознанием. Хотя в латентной форме такая «модальность» существовала в общественном сознании в виде элемента этического, религиозного и, возможно, еще эстетического сознания. Но и применительно к нашей современности, по нашему мнению, нельзя утверждать, что «экологическая составляющая» оформилась в относительно самостоятельную форму общественного сознания в том смысле, как существует правосознание, мораль, религиозное сознание и т.д. Просто экологическая модальность или составляющая в условиях современного экологического кризиса непомерно разрослась и превратилась в особое образование сознания, которое и получило в литературе название «экологическое сознание».

Теперь обратимся к уровням этого образования. А.Н. Кочергин, Ю.Г. Марков и Н.Г. Васильев, как показано выше, выделяют специализированное и массовое экологическое сознание. В первом они выделяют две разновидности. Первая разновидность специализированного экологического сознания, согласно им, – это экология «как наука в ее расширенном и более точном понимании как социальная экология». «В связи с этим, – пишут авторы, – специализированное экологическое сознание включается большей частью в научное знание, в котором осуществляется рефлексия массового сознания. Знание о взаимоотношении общества и природы находится на этом уровне в систематизированной, теоретически осмысленной форме… Другой разновидностью специализированного уровня существования экологического сознания выступает его функционирование на уровне специализированного классового сознания – идеологии. Экологическая проблематика прочно заняла свое место на международной арене и пришла в область политических и идеологических взаимоотношений» [6].

На наш взгляд, авторы правы в том, что специализированное экологическое сознание в максимально концентрированной форме присутствует в экологической науке, но не непременно в социальной экологии, как считают они. Оно также присутствует и участвует в разработке проблем экологии человека и глобальной экологии. Однако специализированное научное экологическое сознание не есть «рефлексия массового сознания». Второй разновидностью специализированного экологического сознания следует считать сознание тех практиков, которые осуществляют различные виды экологической деятельности (в первую очередь, конечно, природоохранной и, так сказать, человекоохранной, т.е. практической защиты человека и общества от негативного влияния окружающей среды).

В отношении второго уровня экологического сознания, который А.Н. Кочергин, Ю.Г. Марков и Н.Г. Васильев определили как массовое сознание, они пишут: «Значительная часть проявлений экологического сознания приходится на уровень массового сознания, где знания об особенностях взаимоотношений общества со средой находятся в несистематизированной форме и вплетены в непосредственную практическую деятельность. Кроме рациональных форм знания, массовое знание включает эмоциональные факторы и несет на себе отпечаток специфических особенностей социальной жизни данной общественной группы, а также индивидуальный опыт каждого субъекта деятельности» [11]. Авторы, по нашему мнению, дают характеристику не массового, а обыденного сознания. Обыденное сознание формируется в сфере обыденной жизни, оно аккумулирует в себе и обобщает повседневный жизненный опыт. Это его основной источник. Разумеется, в нем содержатся сведения, знания, ценности и т.д., почерпнутые через систему образования, через популяризацию научных, художественных, политических и иных идей, через СМИ, а сегодня – и через Интернет.

И в этой связи можно отметить, что не только верхний уровень экологического сознания (уровень специализированного экологического сознания) имеет две разновидности, но и нижний его уровень, который можно назвать неспециализированным, также имеет две разновидности: 1) обыденное экологическое сознание и 2) массовое экологическое сознание. Такова, с нашей точки зрения, структура экологического сознания, которое, как мы отметили, в то же время не является особой формой общественного сознания, а является определенным, вполне конкретным образованием внутри этого сознания, или – иначе – состоянием сознания, его модальностью.

Обычно в понятие «экологическое сознание» вкладывается положительное содержание: оно негласно понимается как озабоченное экологической ситуацией и заботящееся о ее гармонизации. На самом же деле экологическое сознание может быть пронизано не только пафосом бережного отношения к природе, но и пафосом покорения и переделки ее в соответствии с теми или иными человеческими потребностями.

ЛИТЕРАТУРА

1. Огурцов А.П. Экологическое сознание: его генезис и особенности// Экология и культура: методологические аспекты: сб. науч. тр. – Ставрополь: Изд-во СГПИ, 1982. – С. 14-15.

2. Казначеева Т.П. К вопросу о генезисе экологического сознания (на материале северокавказских культур) //Экология и культура: методологические аспекты: сб. науч. тр. – Ставрополь: СГПИ, 1982. – С. 37.

3. Кочергин А.Н., Марков Ю.Г., Васильев Н.Г. Экологическое знание и сознание: особенности формирования. – Новосибирск: «Наука», 1987. – С. 157-158.

4. Кочергин А.Н., Барбашина Э.В. Системный подход и экологическое сознание //Система «Общество-природа»: проблемы и перспективы: тр. конф. – М.: ВНИИСИ, 1983. – С. 133-134.

5. Кочергин А.Н., Марков Ю.Г., Васильев Н.Г. Экологическое знание и сознание: особенности формирования. – Новосибирск: «Наука», 1987. – С. 159.

6. Кочергин А.Н., Марков Ю.Г., Васильев Н.Г. Экологическое знание и сознание: особенности формирования. – Новосибирск: «Наука», 1987. – С. 160.

7. Кочергин А.Н., Марков Ю.Г., Васильев Н.Г. Экологическое знание и сознание: особенности формирования. – Новосибирск: «Наука», 1987. – С. 164.

8. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года //Соч. – М.: «Политиздат», 1974. – Т. 42. – С. 165.

9. Хамидов А.А. Категории и культура. – Алма-Ата: «Гылым», 1992. – С. 49.

10. Хамидов А.А. Категории и культура. – Алма-Ата: «Гылым», 1992. – С. 226-227.

11. Кочергин А.Н., Марков Ю.Г., Васильев Н.Г. Экологическое знание и сознание: особенности формирования. – Новосибирск: «Наука», 1987. – С. 162.



К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №4 - 2009


 © 2024 - Вестник КАСУ