Главная  | О журнале  | Авторы  | Новости  | Конкурсы  | Научные мероприятия  | Вопросы / Ответы

Вероятность осуществления демократии в политической действительности современных государств

К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №4 - 2009

Автор: Романчук И.С.

Большинство современных государств декларируют в своем законодательстве и даже вносят в текст основного закона страны цель дальнейшего государственно-правового строительства или констатируют уже достижение существующего порядка как демократического. Не является исключением и наше государство; так, в статье 1 Конституции Российской Федерации закреплено, что «Российская Федерация – Россия есть демократическое федеративное правовое государство (выделено нами – И.Р.)…» [4].

Демократия – это, как известно, разновидность политического режима, т.е. это специфические методы и способы осуществления политической власти, в результате воздействия которых на общество складывается определенная устойчивая политическая обстановка.

Сказанное говорит о том, что, анализируя онтологию властных отношений, крайне любопытно исследовать вопросы реальности, возможности и вероятности достижения демократии. Ценность данных аспектов неоспорима, так как, во-первых, достижение демократии – это главная цель, национальная идея, политический идеал нашего государства, что подтверждается ежегодными Посланиями Президента России Федеральному Собранию Российской Федерации («Никто и ничто не остановит Россию на пути укрепления демократии, обеспечения прав и свобод человека». См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 26 мая 2004 года. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gfi.gov12.ru/; «Главной политико-идеологической задачей считаю развитие России как свободного, демократического государства». См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 25 апреля 2005 года. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gfi.gov12.ru/; «Убежден, что ни одну из актуальных задач, стоящих перед нашей страной, мы не сможем решить без …развития демократии и гражданского общества». См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 10 мая 2006 года. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gfi.gov12.ru/). Во-вторых, являясь приоритетным направлением деятельности государства, не все понимают точного значения данной дефиниции, и даже многие политические деятели в угоду своей сиюминутной выгоды и конъюнктурных соображений апеллируют подобным понятием, но не зная ее сущности или намеренно не раскрывая ее. Об этом упоминал и бывший Президент Российской Федерации В.В. Путин в своем ежегодном Послании, говоря о том, что «Главной политико-идеологической задачей считаю развитие России как свободного демократического государства. Мы довольно часто произносим эти слова, однако глубинный смысл ценностей свободы и демократии, справедливости и законности – в их практическом преломлении в нашей жизни – раскрываем достаточно редко» [6]. Между тем, актуализация данной проблематики нарастает с каждым днем, так как политическое и правовое сознание граждан неуклонно растет, и все чаще задаются вопросы: «Что такое демократия? Существует или существовала где-либо демократия? Возможно ли достижение демократии в нашей стране?»

Если при советском режиме практически каждый школьник знал, к чему конкретно стремится общество, что является целью существующего государства, то на современном этапе не каждый профессор ответит на эти вопросы. Поэтому «… потребность в таком анализе есть. Идущие в России объективно непростые процессы все больше и больше становятся предметом активных идеологических дискуссий. И они связываются именно с разговорами о свободе и демократии» [6].

Демократия – фикция или реальность?

Для начала определимся с терминологией. Доминирующая часть учебной и научной литературы цитирует известный штамп понимания термина демократия как происходящего от двух греческих слов δεμοσ – народ и κρατοσ – власть. В итоге получается δημοκρατία, что буквально означает народовластие или власть народа. Но на самом ли деле греческие слова δεμοσ и κρατοσ означают народ и власть?

Оказывается, что слово δεμοσ изначально не обозначало народ, а только его часть, и при этом наиболее состоятельных, так как происходит оно от названия района Афин, в котором проживали богатейшие представители тогдашнего общества, например, как в Москве на Рублевке [5]. «Таким образом, власть в России можно было бы назвать рублевкакратия» [5]. Впоследствии в трудах Платона и Аристотеля и многих других известных греческих мыслителей и философов мы встречаем преобразование термина демос, и здесь у них им обозначается уже низшая группа населения страны, т.е. бедняки, но, отметим, опять-таки не весь народ.

Более того, высказываются сомнения и по поводу однозначности перевода слова κρατοσ, поскольку в греческом языке существует два слова, означающие власть: это κρατοσ (кратос), о котором мы только что упоминали, и ἀρχή (архе). При этом слово ἀρχή в греческом языке означает и начало, первопричину. Поэтому существует мнение о разных смысловых нагрузках данных терминов. Так, некоторые авторы предлагают посмотреть на термины, образованные с участием слова АРХЕ, например, монАРХия (единовластие), олигАРХия, анАРХия, ЕпАРХия, АРХимандрит, АРХиепископ и со словом КРАТОС – демократия, бюрократия, аристократия и др. и задуматься, в чем разница между этими терминами, этими властями? Почему олигархию не назвали олигократией? Далее автор, подметивший приведенное различие, высказывает мнение о том, что слово архе имеет специфичную смысловую нагрузку и означает власть, данную Богом и поэтому не обсуждаемую. Слово же «кратос» означает власть, данную кем-то другим, но не Богом, а потому она может быть изменена, переизбрана и ликвидирована. Таким образом, буквально получается, что демократия – это власть, данная народом, бюрократия, данная положением, аристократия, данная богатством и т.д., а архия – это всегда власть, данная Богом и потому не подверженная сомнению или дискутированию. Это безусловная власть, абсолютная и безраздельная [7].

Все это говорит о том, что термин «демократия» ни этимологическим, ни генетическим происхождением не соответствует буквальному переводу, как власть народа или народовластие. Однако многие возразят и скажут, что со временем слова могут терять первоначальное значение и впоследствии приобретать другой смысл, и будут совершенно правы. И мы даже готовы согласиться, что в современном мире демократия действительно означает народовластие. Тем не менее, здесь существует одна контроверза, которая требует разобраться в самой сущности народовластия, т.е. возможно ли реальное осуществление в государстве власти народа, может ли народу действительно принадлежать не вся, но хотя бы верховная власть?

Прежде всего, необходимо выяснить, что понимается под категорией народ, кто в него входит? И это необходимо не для праздного любопытства, а, как справедливо замечают авторы статьи «Идея народовластия в российской правовой идеологии и доктрине (критический очерк)» [7; 97-103], для выяснения первоначального субъекта правоотношений, который (народ), согласно Конституции России, является единственным источником власти в Российской Федерации [4]. И действительно, для того, чтобы определить возможность бытия власти народа, надо первоначально определить этот субъект, так как, чтобы наделить кого-то властью, надо знать, кто этот субъект или из каких лиц он состоит, в противном же случае получается, что власть отдана какому-то аморфному субъекту, а по сути, никому. Однако при ближайшем изучении категории «народ» сразу становится понятно, что так оно и получается, т.к. общее значение термина «народ» совершенно различно и неопределенно – это и население государства, и жители страны; нация, национальность, народность; основная трудовая масса населения страны; люди, группа людей [7; 97], граждане государства или, напротив, даже иностранцы. Кому же, в конечном счете, принадлежит власть в государстве?

Если же понимать под народом всех граждан государства или лиц, находящихся (проживающих) на территории страны, или только дееспособных лиц, обладающих активным и пассивным избирательным правом и т.д., то получается, абсолютная монархия, тирания и любое другое государство с авторитарным или даже тоталитарным политическим режимом – это тоже демократии, т.к. и монарх, и тиран, и другой узурпатор, осуществляющий власть в государстве – это тоже гражданин, лицо дееспособное, обладающее активным и пассивным избирательным правом и проживающее на территории страны. Тогда же в чем отличие демократии (народовластия) от не-демократии (не-народовластия)? Выходит, что при таком понимании народа таких отличий нет, а значит, либо демократия невозможна вообще, либо любой режим (тоталитарный, фашистский, деспотический и т.д.) можно смело называть демократией. И в этом случае прав американский президент и другие политики США, которые утверждают, что в Грузии активно культивируется демократия.

Справедливо по этому поводу подмечают Е.А. Цишковский и С.С. Кузакбирдиев, подвергнув Конституцию России систематическому толкованию. «Так, в ч. 1 и 2 ст. 3 постулируется принадлежность, – отмечают они, – власти народу, а в ч. 4 этой же статьи допускается возможность захвата или присвоения власти. Если власть принадлежит конкретному лицу, например, Президенту РФ, то захватить или присвоить ее может другое лицо (группа лиц) путем, скажем, переворота. Однако если власть принадлежит такой абстракции, как народ, то возможно ли в принципе ее отнять у народа? Кто в таком случае может присвоить ее себе? Другой народ? Другая часть народа? Та же группа лиц, присвоившая власть, – не является ли частью этого народа? [7; 98]».

Если же мыслить государственную власть как публичную, а, соответственно, отличную от всего народа, обособленную, осуществляемую специальным аппаратом как бы отдельным изолированным от всего народа, то и здесь возникают проблемы воплощения народовластия (демократии). Это обусловливается тем, что публичный характер власти «… означает ее отдаленность от широких слоев населения и принадлежность узкой социальной группе, которая осуществляет данную власть на профессиональной основе… Таким образом, государственный, публичный характер власти уже исключает ее принадлежность народу, широким слоям населения» [7; 98]. И действительно, если власть осуществляется государственным аппаратом, якобы от имени всего народа, то уже возникает сомнение, почему от имени народа осуществляется власть, а не самим народом? Он что, не способен руководить, умалишенный или чем-то болеет? Здесь отметим, что выполнение каких-либо действий самим или кем-то другим, но от вашего имени, это две большие разницы. Кроме того, возникает другой немаловажный вопрос: из кого состоит этот пресловутый аппарат управления, если не из лиц, принадлежащих этому же народу? Они что, инопланетяне?

Остается еще один неразрешенный аспект. Многие ученые и акторы высказывают мнение о существовании представительной демократии. Представляется, что если не возможна, как мы выше выяснили, прямая демократия, то что уж говорить о представительной, ее тем более не может быть? Есть и более убедительные аргументы в защиту приведенного тезиса. Так, в «… Федеральном Конституционном законе «О референдуме Российской Федерации» закрепляется, что референдум, наряду со свободными выборами, является высшим непосредственным выражением власти народа. Однако далее… речь идет о голосовании граждан… Таким образом, участниками являются граждане, а не народ. Возникает вопрос: относятся ли к народу граждане, которые не воспользовались соответствующим правом…, либо воспользовались правом, но испортили бюллетень, а также лица, лишенные законом права на участие в референдуме? [7; 98]» Еллинек Г. по этому поводу довольно справедливо подметил, что в «… демократической республике фактически только меньшинство народа творит волю государства» [1; 680].

Более того, попробуем гипотетически сравнить демократию в понимании ее как формы правления с любой другой. Получается, что в недемократических формах население разделяется на малочисленную группу – правителей (пусть, скажем, их 3000 человек) и народ, который властью не обладает. Теперь возьмем 3000 человек из народа и поменяем их местами с теми, кто обладает властью, правителями. Что-то изменится? Думается, что нет. Хотя на самом деле теперь властью обладают представители народа, но получается, что они уже не народ, а правители. Всем же обладать властью и управлять государством, отметим, невозможно, так как не будет тех, кем управлять. Вот и получается, что демократия или народовластие как форма правления в буквальном понимании невозможна. Если же рассматривать демократию как политический режим, то еще выдающийся ученый Николай Михайлович Коркунов писал: «… под определение демократии как правления всех не подойдет, в сущности, ни одно действительно существующее государство. Нигде к участию в осуществлении функций власти не допускается все население без исключений. Еще в древности могло казаться иначе, так как там лишенные политических прав были вместе с тем и вообще лишены правоспособности, находясь в положении рабов. Определяя демократию как правление всех, имели в виду всех свободных. Но в современных государствах все свободны, и, однако, все-таки нигде все не участвуют в функциях власти» [2; 261].

В литературе также поднимаются и другие неразрешенные аспекты, связанные с осуществлением демократии. Например, Е.А. Цишковский и С.С. Кузакбирдиев справедливо утверждают, что, если народ обладает властью, значит, народ должен являться субъектом правоотношений, а соответственно, обладать правосубъектностью. Но естественно, что такое свойство ему не может принадлежать, так как народ «… не может быть учтен или зарегистрирован, у него нет и не может быть жизни, смерти, образования и ликвидации, прав, компетенции, территории функционирования, психического состояния, возраста, устава, положения и т. д.» [7; 101]. А соответственно, народ и не может быть субъектом права, что означает только одно: властью он обладать не может.

Рассмотрев демократию (народовластие) в различных аспектах возможного осуществления, с уверенностью можно сказать, что в буквальном смысле власть народа невозможна. В связи с этим, «… «непосредственное осуществление народом своей власти» – это фикция, выполняющая легитимирующую функцию в демократическом государстве. Это своего рода демократический эквивалент суверена-монарха… Народ обычно представляют как коллективное целое, что очень удобно для того, чтобы преподносить политически оформленную волю политической элиты или части общества как волю этого коллективного целого («всеобщую волю»). Так что серьезное восприятие идеологической конструкции «народ – носитель суверенитета» – это шаг назад…» [8; 562].

Демократия возможна, если ее воспринимать только как политический режим, при котором власть осуществляется не народом, а в интересах большинства населения страны. В этом отношении можно рассматривать возможность онтологии демократии. Однако стоит еще раз напомнить известное мнение величайшего ученого человечества – Платона, который говорил о демократии как наиболее худшей форме правления, так как она чужда добродетели. «Демократия установляется вследствие борьбы между богатыми и бедными, когда народная масса избавляется от своих изнеженных, потерявших всякую энергию притеснителей-олигархов. Демократия представляет разрушение государственного строя, уничтожение власти в силу необузданности личного произвола всех и каждого… Демократия есть искажение всех основных элементов государственного строя» [3; 35-36].

Проведенный анализ категории демократии как власти народа дает полное основание назвать ее фикцией, политическим лозунгом, конъюнктурным утверждением, идеологической декларацией [7; 101], а тем более ее реальное воплощение в государственно-правовой действительности какого-либо государства представляется скорее фантасмагорическим утверждением, чем реальностью.

Но если даже на мгновение в самых смелых представлениях вообразить себе, что существует государство, в котором власть полностью принадлежит всему народу, то это было бы самое неконтролируемое и анархичное государство, так как каждый человек, обладая властью, стремился бы удовлетворить свои личные интересы, а соответственно каждый бы гражданин «тянул одеяла на себя». Ужаснее государства нельзя себе представить.

ЛИТЕРАТУРА

1. Еллинек, Г. Общее учение о государстве. – СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2004. - 752 с.

2. Коркунов, Н.М. Лекции по общей теории права. – СПб., 1914. 364 с.

3. Коркунов Н.М. История философии права. – СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1915. - 347 с.

4. Конституция Российской Федерации / Российская газета. – 1993. – 25 дек.

5. Мне открыли глаза на греческий. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gfi.gov12.ru/

http://miwim.livejournal.com/

6. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 25 апреля 2005 года. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://gfi.gov12.ru/.

7. Размышления о словообразовании в греческом. – [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://miwim.livejournal.com/

8. Цишковский, Е.А., Кузакбирдиев, С.С. Идея народовластия в российской правовой идеологии и доктрине (критический очерк) / Е.А. Цишковский, С.С. Кузакбирдиев // Органы государственной власти Российской Федерации в условиях разделения властей. – Тюмень, Из-тво Тюменского юридического института МВД РФ, 2005. – С. 97-103.

9. Четвернин, В.А. Институциональный элемент государства // Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. – М., 1999. – С. 555-565.



К содержанию номера журнала: Вестник КАСУ №4 - 2009


 © 2024 - Вестник КАСУ