Проблема синонимии как одна из важных проблем лексикологии

Поиски межъязыковых лексических соответствий начались в тот далекий и неизвестный миру доисторический момент, когда среди разноплеменных общин стала осуществляться первая межъязыковая коммуникация. С развитием письма, обучения иностранной речи и письменной переводческой практики возникла необходимость в установлении межъязыковых лексических соответствий, что привело к созданию первых двуязычных словников и словарей. Сравнительно-историческое изучение языков, типологические розыски, поиски универсалий и сравнительный синхронный анализ лексических структур и систем выдвигали новые задачи в исследовании соотносимых лексических единиц разных языков. Определение и описание межъязыковых соответствий и их теоретическое осмысление способствовали накоплению и фиксированию в различных словарях, учебниках, пособиях, научных монографиях и статьях несметного количества конкретных, реальных межъязыковых лексических соответствий и позволили сделать важные, не только для лексикологии, но и для лингвистики вообще, теоретические выводы и обобщения.

Существование межъязыковых лексических соответствий - не случайный, а закономерный факт языковой действительности, который, как и сама возможность перевода, объясняется экстра- и интерлингвистическими факторами. Одна из главных причин, обусловливающих закономерный характер межъязыковых соответствий, заключается в единой материальной сущности человеческого мышления, которое с физиологической, психологической и логической точек зрения подчиняется общим законам и одинаково для всех людей, а с позиций языковых — взаимоадекватно. Мышление всех народов выражается в одной ипостаси — в языке как таковом, материализуясь в формах конкретных национальных языков [1].

Коль скоро мир, духовные и материальные достижения науки и техники, богатства культур, прошлого и настоящего имеют множество сходств и общностей и обретают все большее единство во всеземной цивилизации, то и семантическое содержание словарного состава различных языков мира проявляет все большую близость, снижая количество так называемой безэквивалентной лексики и понятийных различий в значениях сопоставляемых слов. Все языки коррелируются в плане содержания, в основном, на уровне слов-понятий, и степень этой корреляции исторически возрастала и продолжает возрастать. Конечно, это не значит, что в языках исчезли различия, и что уже нет понятий, находящих свое словесное выражение лишь в лексических системах отдельных языков [1]. Речь идет о том, что жизнь народов, их материальная и духовная культура имеют больше общего, чем различного, что это сходство постоянно, хотя и неравномерно в условиях государственной разобщенности, возрастает и что, наконец, тенденции его развития способствуют более полной передаче семантической информации при переводе текстов с одного языка на другой.

В переводоведении анализ межъязыковых лексических соответствий ведется не ради регламентации каких-то механических замен лексических единиц оригинала соответствующими словами и выражениями языка перевода, а для изучения того, что передают лексические единицы в переводе, как они могут отличаться от слов оригинала и формируют мысль, соответствующую мысли оригинальной фразы; иначе, речь идет о сравнительном анализе семантических, стилистических и функциональных характеристик сопоставляемых слов и выражений, ибо любая мысль, любые эмоции, передаваемые в тексте, конструируются, создаются из слов и эквивалентных им лексических единиц. Исследователь может изучать объект во всей его целостности или анализировать его составляющие, но ему непозволительно абсолютизировать частное, забывать о его связи и зависимости от общего. Слово, например, в художественном произведении зависит от контекста фразы, фраза зависит от контекста абзаца, абзац — от более широкого языкового контекста, например главы, глава — от контекста книги, книга — от языка и стиля всего творчества автора, творчество автора — от особенностей языка литературного направления и т.д. Причем, единица каждого уровня зависит не только от соответствующего ей контекста, но и от контекстуального уровня более высокой иерархии. И все эти части различных контекстов исследователи подвергают анализу с целью определения их собственных особенностей и закономерностей, а также их взаимодействия с контекстами более высоких или более низких уровней. Однако слово, занимающее низший семантический уровень в художественном тексте, отличается от фразы, абзаца, главы и книги тем, что эти последние суть речевые произведения и не существуют в системе языка в качестве носителей конкретного смысла до процесса их порождения в речи, до создания самого текста. Слово же и до его использования в речи было самостоятельной смысловой единицей, обладающей конкретными, известными массе носителей языка лексическими значениями [2].

Слово — часть системы языка, и в то же время в речи оно — часть лексико-стилистической системы данного литературного произведения. Эта функциональная двойственность слова определяет своеобразие его изучения в текстах и особые сложности сравнительного анализа лексики в переводоведении.

Межъязыковые сопоставления лексико-семантического уровня обнаруживают закономерные лексико-семантические соотносительные категории. Принимая во внимание семантическое содержание сравниваемых лексических единиц, их звуковую (графическую) форму, а также их синтагматические и речевые характеристики, ученые различают такие синхронические межъязыковые категории, как абсолютную и относительную синонимию, омонимию и паронимию [3].

Синхронно-сопоставительный метод, получивший сравнительно широкое распространение в современном языкознании, позволяет устанавливать функциональные и семантические совпадения и различия в сравниваемых языках. Такие сопоставления, проводимые на основе описательной или какой-либо другой методики, выявляют степень взаимной адекватности языковых фактов и их совокупностей в сравниваемых языках и открывают перед теорией перевода широкие возможности в изучении информативно равнозначных и эквивалентных единиц, объединяемых инвариантностью содержания [1].

Сопоставительный анализ фиксирует закономерное существование межъязыковой синонимии, когда разноязычные лексические единицы одного и того же языкового разряда (части речи), различающиеся по своей фонетической форме, парадигматике, синтаксическим связям, объему лексических понятий и принадлежащие разным языковым системам, оказываются сходными, частично или полностью, в одном (или более) лексическом значении и, прежде всего, в своей предметно-логической соотнесенности.

У любого языка есть одно из важнейших свойств, которое заключается в вариативности (вариантности) его лексико-семантических средств, в существовании лексических единиц, называющих один и тот же денотат, но отличающихся самыми разнообразными и порой чрезвычайно тонкими оценочными и стилистическими оттенками. Это универсальное свойство языков лежит и в основе межъязыковой синонимии. У любого языка есть одно из важнейших свойств, которое заключается в вариативности (вариантности) его лексико-семантических средств, в существовании лексических единиц, называющих один и тот же денотат, но отличающихся самыми разнообразными и порой чрезвычайно тонкими оценочными и стилистическими оттенками [4]. Это универсальное свойство языков лежит и в основе межъязыковой синонимии.

Существует два типа межъязыковых синонимов: полные и относительные синонимы. В межъязыковой синонимии полных синонимов множество, и они различаются сферой применения, являясь лексическими единицами разных языков. Любое слово в сопоставляемом значении является и полным, и относительным синонимом, в зависимости от того, с каким словом соответствующего синонимического ряда оно сравнивается [5].

Современное состояние лексикологии, развитие представлений о семантической структуре слова и о структуре отдельного значения выдвигает на первый план задачу выявления специфики синонимических связей в сопоставлении с другими видами отношений в лексике. Появилась возможность по-новому осмыслить место синонимов в лексической системе, охарактеризовать их роль в организации текста. Системный подход к синонимам должен быть реализован не только при анализе отношений в пределах микросистемы синонимического ряда, но и при выявлении всех "внешних" связей синонимов [6].

Проблема синонимов — одна из важных лексикологических проблем. Еще в конце ХVIII века обсуждался вопрос о возможности употребления в языке нескольких слов для обозначения одного и того же понятия. Филологи первой половины ХIХ века считали, что "однозначащих", то есть тождественных по значению, слов в языке быть не может, и определяли синонимы как "подобозначащие", "сродные по значению" слова, учитывали экспрессивные особенности слова, принадлежность его к определенному стилю ("слогу"). В первой половине ХХ века Г.О. Винокур утверждал, что в живой речи "нельзя найти ни одного положения, в котором было бы все равно, как сказать: конь или лошадь, ребенок или дитя, дорога или путь". Таким образом, синонимы понимались как слова близкого, но не тождественного значения, при этом именно наличие различий между синонимами признавалось залогом их жизни в языке [1].

Некоторые современные лексикологи, наоборот, предложили считать синонимами только слова, тождественные по значению и различающиеся (и то не всегда) стилистическими характеристиками.

Таким образом, мы видим, что проблема синонимии изучалась и изучается, но, к сожалению, большинство исследований в этой области принадлежит зарубежным лексикологам. В Казахстане развитием проблемы синонимии занимается сравнительно небольшое количество лексикологов.

Подход к проблеме синонимичности менялся неоднократно на протяжении многих веков изучения языковых законов. Ряд лингвистов, особенно лексикографов, склонны трактовать понятие синонимии очень широко, включая в него даже массив десятков слов и выражений, которые могут быть использованы вместо какого-либо слова для передачи оттенков его значения, как это делает, например, П. Роже, составитель знаменитого тезауруса. Еще Л. Блумфилд утверждал, что синонимические отношения не могут носить языкового характера, так как любая языковая форма закреплена за определенным значением, и ее изменение приведет к изменению значения слова. Высказывалось и мнение, что исторически существовали отношения синонимичности, но в процессе становления вокабуляра значения разошлись, исчезла их взаимозаменяемость, а вместе с ней и синонимичность. Однако факты языка показывают, что даже в максимально систематизированной области вокабуляра, терминологии, могут уживаться слова разной формы, но одного значения (spirants / fricatives; сибилянты / шипящие; лингвистика / языкознание и т.д.) [6].

Несмотря на существование сравнительно большого числа исследований, посвященных раскрытию различных сторон синонимии, до сих пор нет единства взглядов в отношении определения синонимов, методов их изучения, принципов выделения и классификации синонимов, границ синонимического ряда.

Большинство ученых сходятся во мнении, что синонимия представляет собой частую микросхему языка, которая характеризуется своими собственными отношениями и тем, что входит в качестве составной части в лексическую систему языка в целом.

Что же касается определения синонимии, то здесь не существует единства мнений: одни исследователи исходят из общности значения слова, другие - из соотнесенности смыслового и предметно – логического начала в слове, третьи – из общности структурной модели употребления и одинаковой сочетаемости слов.

Синонимы – это однополевые категориально идентичные словарные единицы, совпадающие по объему в одном или нескольких словарных значениях (Т.И. Арбекова), одни и те же по значению слова, но по-разному звучащие (Н.Г. Гольцова), обозначающие одно понятие, но отличающиеся друг от друга семантически (оттенками значения) или стилистически (А.М. Чепасова), это слова не только с одинаковой предметной направленностью, но и близкие по своему значению, у них есть общее в самом значении слова, лексическом значении (В.И. Кодухов). Синонимами называют слова с равным значением (М. Марузо), со сходным значением (Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева), слова, обозначающие одно и тоже понятие или понятия очень близкие между собой (А.П. Евгеньева), слова с единым или очень близким предметно-логическим содержанием (К.В. Архангельская), слова, одинаковые по номинативной отнесённости, но, как правило, различающиеся стилистически (А.А. Реформатский), слова, способные в том же контексте или в контекстах, близких по смыслу, заменять друг друга (Л.А. Булаховский).

В речи синонимам свойственны две основные функции — функция замещения, когда одна единица замещается другой, семантически ей адекватной, для того чтобы избежать повтора при говорении, и функция уточнения. Например, в высказывании «Its effect on history is exaggerated. They have been overrating it for years» слова exaggerate и overrate выполняют функцию замещения для снятия тавтологичности. В намерение говорящего не входит раскрытие различий в действиях, выраженных данными синонимами. Этой цели служит другая функция синонимов — функция уточнения. Уточнение состоит в раскрытии свойств и различных характерных признаков и явлений действительности. Эта функция реализуется обычно в пределах одного предложения при близком, контактном расположении уточняющих друг друга частично эквивалентных слов. Необходимость уточнения вызвана тем, что обозначаемое в силу своей многосторонности не «покрывается» одним словом. Поэтому возникает потребность одновременного употребления нескольких синонимов, несовпадающие семы которых вскрывают в обозначаемом предмете новые стороны. Уточняться могут степень проявления признака, качества, свойства, действия и т.п. [2].

В речи показывается та сторона объекта действительности, которая представляется наиболее важной говорящему. Выбор синонима может указывать на разные степени проявления какого-либо признака, например: mistake/blunder: wrong opinion, idea, act/foolish mistake; на наличие особых оттенков значения: mistake/slip (small mistake)/lapse (unexpected mistake) и т. д., а также придавать эмоциональность речи: die/expire/pop off. При совмещении обеих функций говорят о семантико-стилистическом характере синонимии.

Английский язык богат синонимами, редкие синонимические ряды насчитывают два-три члена, чаще их гораздо больше. Однако составители словарей синонимов используют различные критерии их выделения. Это приводит к тому, что синонимические ряды разных лексикографов часто не совпадают. Причина таких разночтений кроется в неодинаковом понимании сущности лексической синонимии.

Поскольку лексическая синонимия — явление семантическое, постольку наиболее существенным ее признаком будет близость или тождество значения. Именно этот признак позволяет говорить о так называемой нейтрализации значений слов-синонимов, т.е. о стирании семантических различий между ними в определенной контекстуальной позиции и, следовательно, о возможности почти полной их взаимозаменимости [4].

Если два слова можно заменить друг на друга, то они являются синонимами. Однако, с одной стороны, взаимозамена часто возможна и в случаях, когда между словами нет ничего общего. Скажем, одного и того же человека можно обозначить как blond, driver, husband of the girlfriend. Это не значит, что данные выражения синонимичны.

С другой стороны, слова, которые естественно считать синонимами, взаимозаменимы далеко не всегда. Как писал Г.О. Винокур и как мы уже цитировали выше, «в контексте живой речи нельзя найти ни одного положения, в котором было бы все равно, как сказать: конь или лошадь, ребенок или дитя, дорога или путь и т.п.».

В синонимические отношения вступают далеко не все слова. Не синонимизируются в литературном языке имена собственные, названия жителей, многие конкретные наименования предметов быта. Не должны иметь синонимов термины, хотя практика создания и функционирования современных терминов дает примеры синонимии в этой области. Более того, так называемая абсолютная синонимия (полное совпадение значений) наблюдается преимущественно именно в современных терминологиях (лингвист — языковед).

Возьмем слово конкурс. Первое значение, которое дает словарь, это agon. Вариантом же перевода является слово competition. Competition является синонимом слову agon. Теперь рассмотрим предложение, оправдан ли перевод этого слова:

Финский городок Инари находится за Полярным кругом, и туда одиночка Ханнес отправляется на первый международный конкурс знатоков железнодорожных расписаний, который он мечтает выиграть.

This loner is attracted there, within the polar circle, to the first international competition of timetable experts which he wants to win.

Agon всё же больше относится к состязанию, а competition – это конкурс, соревнование. Поэтому перевод слова конкурс словом competition оправдан.

Объектив кинокамеры оператора Франка Грибе останавливается на кофейной чашке, на грузовике, стоящем у серого оптового склада пива… Совершенно оправданным кажется желание убежать прочь от всего этого.

The blue lake of Inari with its green islands appears before Frank Griebe’s camera turns to surveying Hannes’ everyday existence: from the coffee cup to the lorries in the grey beer depot, justifying every impulse to flee.

В данном примере нас интересует существительное грузовик и глагол убежать. Рассмотрим слово грузовик. Его первым значением является слово truck. Переводчик же использовал слово lorry. Truck - грузовик, грузовой автомобиль, трактор; lorry - грузовой автомобиль, грузовик. Данные слова являются синонимами, и, возможно, переводчик выбрал слово lorry для достижения высокого уровня эквивалентности.

Новый шеф отказывает Ханнесу в уже полученном отпуске за свой счет и грозит ему увольнением, если тот всё же уедет.

When the new boss cancels the additional time-off and threatens dismissal, the shy Hannes lets the cynic feel the weight of his yearnings with a blow.

В этом случае переводчик использовал слово time-off для перевода слова отпуск. Словарь дает перевод слова отпуск – leave. Leave – отпуск, отъезд; time-off - отгул, отпуск (непродолжительный период отсутствия на работе с разрешения работодателя; предоставляется работодателем работнику для решения личных проблем, выполнения общественных поручений, используется также в качестве компенсации за работу в сверхурочные, в ночную смену и т.п.; обычно не засчитывается в счет отпуска). Таким образом, мы видим, что выбор переводчиком слова time-off вполне оправдан.

Рассмотрим следующий пример:

Во время ночной паромной переправы Ханнес и Зипра поверяют друг другу свои мечты – очень скупо и стеснительно, но и этого оказывается достаточно, чтобы они поняли друг друга.

In a blue-tinted sequence on the night ferry the two of them exchange dreams almost wordlessly but they understand one another.

Словарный эквивалент слова переправа – passage - дорога, перевал, переправа, проход, путь, канал. Ferry – переправа (на пароме). Следовательно, использование слова ferry оправдано.

В следующем примере переводчик использовал перевод слова столица как metropolis:

Берлин охотно представляет себя европейской столицей. - Berlin likes to see as a European metropolis.

Словарный эквивалент слова столица – capital. Metropolis –столица, крупный город - синоним слова capital. Следовательно, в данном контексте более уместно слово metropolis, и выбор переводчиком данного слова вполне оправдан.

Перевод — это точное воспроизведение подлинника средствами другого языка с сохранением единства содержания и стиля (Я.И. Рецкер). Этим перевод отличается от пересказа, в котором можно передавать содержание иностранного подлинника, опуская второстепенные детали и не заботясь о воспроизведении стиля. Единство содержания и стиля воссоздается в переводе на иной языковой основе и уже поэтому будет новым единством, свойственным языку перевода [5].

Чтобы перевести разговорную фразу I am very glad tо hear you say so, сохраняя упомянутое единство, нужно помнить, что и русская фраза должна быть также естественна и разговорна. Разумеется, для этого важно учитывать различия в оформлении предложений этого типа по законам грамматики английского и русского языков. Но, даже заменив второй инфинитив придаточным предложением, мы все же не получим приемлемого синонимичного перевода. Я очень доволен слышать, что вы так говорите — скверная копня английского оригинала. Во-первых, по-русски нельзя сочетать слова доволен слышать. Придется сказать рад слышать. Но и эта замена не спасет переводчика. Во-вторых, и это самое главное, один из глаголов предложения в русском переводе, конечно, лишний. По-русски придется сказать: Я рад это слышать (от вас) или Я рад, что вы так думаете. В-третьих, в зависимости от характера говорящего, от ситуации и контекста, может быть, лучше опустить личное местоимение: Рад это слышать. И, наконец, в-четвертых, судя по тому, кто с кем разговаривает, нужно решить, как переводить you — вы или ты. Вот какая длинная цепочка вопросов потянулась за переводом простого на первый взгляд предложения. Но это вполне естественно: ведь перевод — комплексный процесс. Для правильной и точной передачи мысли подлинника нужно не только найти в языке перевода самые подходящие слова, но и облечь их в соответствующую грамматическую форму. К этому еще примешиваются в большинстве случаев и стилистические факторы, которые никак нельзя сбросить со счетов даже при переводе газетной информации или технического текста.

Однако даже расплывчатое понимание не исключает иногда возможности правильного перевода по догадке. Поэтому важно знать нe только, как переводить, но и почему надо переводить именно так, а не иначе. Конечно, это вовсе не значит, что в курсе перевода можно давать готовые рецепты. В большинстве случаев ответом на оба вопроса («как» и «почему») будут определенные закономерности, выведенные на основе сопоставления средств английского и русского языков. Именно в этом и заключается лингвистический подход к вопросам перевода [5].

Одна из главных задач переводчика заключается в максимально полной передаче содержания оригинала, и, как правило, фактическая общность содержания оригинала и перевода весьма значительна. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

В большинстве случаев, выбор переводчиком слова-синонима оправдан и передает более точное и полное содержание предложения, тем самым, переводчик обеспечивает более высокий уровень эквивалентности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Верещагин Е.М., Костомаров В.Р. Язык и культура. – М.: «ВШ», 1986.

2. Трофимов З.С. Словарь новых слов и значений в английском языке. – М.: «ВШ», 1993.

3. Швейцер А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты. – М.: «Наука», 1988.

4. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. – М.: «ВШ», 1996.

5. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. – М.: «МО», 1986.

6. Арбекова Т.И. Лексикология английского языка. – М.: «ВШ», 1986.