Когнитивная сущность метафоры

Описание различных метафорических моделей, конституирующие определенную концептуальную область на материале различных языков, безусловно, уже сама по себе очень важная и нужная научно-лингвистическая активность и задача, решение которой знаменует собой определенный шаг на пути раскрытия когнитивной и лингвистической сущности метафоры.

Эвристическая ценность такой задачи тем более повысится, если удастся доказать, что метафорическая природа ФЕ влияет на их семантическую сущность и на их употребление, функционирование в речи, коммуникации. Это бы означало, что концепт К, который вербализован в языке один (Я₁) посредством метафорической модели один (М₁), а в языке два (Я₂) на основе метафорической модели (М₂), не идентичен.

В таких случаях следует говорить не о единой сфере поставок фразеологических образов для той или иной концептуальной области и, соответственно, о разных концептах.

Анализ языкового материала должен выявить характер связи и взаимозависимости между внутренней формой ФЕ и семантикой ФЕ, а именно, обусловлена ли семантическая специфика ФЕ различиями в их внутренней форме.

Обратимся для этого к ФЕ метафорической модели «страх – холод», «страх вызывает ощущение холода». Jane gone climbing with her new boyfriend once or twice. She say that makes her hair stand on end when she looks down at of feet of empty air.

В этом примере ФЕ makesher hair stand on end можно в принципе заменить ФЕ she has pants full, но смысл данного высказывания при этом претерпел бы изменение, не был бы идентичным. При такой замене субъект эмоции предстал бы тогда как трусливый человек, который преувеличивает опасность, и реакцию которого не следует воспринимать всерьез. В противоположность этому идиомы, в основе которых лежит метафорическая модель «страх – это холод», вызывают ассоциации об эмоциональном состоянии, чувстве вполне объяснимом, приемлемом и вызванном внешними факторами, а не трусливой сущностью человека. Речь идет тем самым о чувстве, с причинами которого необходимо считаться.

Это отнюдь не случайно, так как концепт «холод» активизирует комплекс разных ассоциаций типа «сила природы, угроза природы, мощь, извне» и так далее.

«Холод» и «опорожнение» можно в этом смысле противопоставить друг другу, ср: I have two children, small children and I’ve been told something could happen to them. …went to the chief, told him I’ve always done my duty, sometimes went beyond the call of duty but I’m no hero. My life I’m willing to lay down but not the lives of my wife and children. I asked for a transfer. Then I went and told everybody what a coward I am and how I’m shitting in my pants. Now I’m saying it to you and to whoever’s listening to us. I’ve ruined my career, I’ve lost my self-respect, I’m a man without honor but I’m saving my loved ones.

Субъект в данном высказывании не должен быть де-факто трусливым, но с позиции собственной перспективы, которая сама по себе предполагает высокую ответственность, он находит свое эмоциональное состояние как бы неприемлемым. Употребляя идиому shit in one’s pants в отношении к самому себе, он квалифицирует свое отношение, поведение (на примере хорошего полицейского) как неадекватное.

Идиомы, основывающиеся на метафорической модели или образе «страх – физическое ослабление организма, органов человека», являются в отношении рассмотренных семантических признаков скорее амбивалентными.

Идиомы в следующих примерах: the people who were watching caught their breath as the man almost slipped from the roof; mir blieb das Herz stehen als ich die Kinder am Rand des Wasserfalls sah функционируют подобно идиомам модели «страх – холод», в то время как идиомы типа I had my heart in my boots when I went to see my boss; I heard someone coming towards the door and my knees were knocking together as I quickly put the money back in the drawer and closed it; у меня душа ушла в пятки; зәрем зәр түбіне кетті вызывают такие ассоциации, которые сходны с ФЕ в выше приведенном примере I’m shitting in my pants.

В тех же случаях, когда источники образности «ослабление организма, органов человека» выступают в комбинации с другой сферой поставок образности, а именно «холод», идиомы имеют тенденцию к обозначению приемлемого чувства страха, вызываемого причинами внешнего порядка. ср.: He woke up during the night in a cold sweet, thinking of the examination he was going to take in the morning. Nie zuvor hatten sie einen so graesslichen Schrei gehoert, alle zitterten wie Espenlaub. Комбинация образных основ «ослабление тела, организма, органов человека» и «опорожнение» обозначает менее приемлемый страх в следующих примерах: Wenn ich an die Fahrpruefung denke, rutsht mir gleich das Herz in die Hose.В данном примере причина страха не воспринимается как серьезная причина чувства страха, если стоит необходимость оценить субъект данного чувства как смелую, самоуверенную личность.

Достаточно часто идиомы с образной основой или моделью «ослабление организма», как и в ее сочетании с другими образными основами ведут себя нейтрально в отношении приемлемости чувства страха, которое они обозначают, если субъект чувства совпадает с говорящим. Ср.: английскую идиому – в следующем примере: You look frightfully composed and superior. If I may say so, sir, that’s just what, struck me about you. Good God! I’ve been sweating blood at the thought of this afternoon for a week.

В целом речь идет о трехчленной оппозиции «холод» - «ослабление организма» - «опорожнение», при этом идиомы образной основы, представления «ослабление организма» обнаруживают как средний член оппозиции определенную амбивалентность, коррелирующую со своей образной сложностью. Идиомы образной основы «прекращение жизненно важных функций организма – сердцебиения, дыхания» похожи в своих семантических особенностях, скорее, на идиомы образной основы «холод», чем на идиомы образной основы «неприятные ощущения в анальной сфере».

Амбивалентность метафорической модели страх как «ослабление организма» видна в следующем примере «Вынул я пистолет, встал перед ним да и наставил дуло ему прямо в голову, в упор. Те сидят ни живы, ни мертвы; пикнуть боятся, а старик, так тот, как лист трясется, молчит, побледнел весь». Люди, которые выступают как субъекты чувства страха, не признаются говорящим, но причина страха очень серьезна, так как она связана с опасностью для жизни тех, кого касается страх.

В отношении метафорически мотивированных идиом семантики «страх» можно тем самым постулировать следующие семантические характеристики, играющие дифференцирующую роль в отношении фразеологической семантики:

1) признаки приемлемости и неприемлемости (разграничение причин чувства страха на опасные и неопасные для субъекта). Другими словами, противопоставление страха, которое является для человека унизительным и неунизительным;

2) страх, вызываемый серьезными и несерьезными факторами;

3) страх присущий человеку по природе, то есть когда человек является трусливым, трусом и может быть у людей не трусливых.

Указанные семантические признаки связаны между собой. Объяснимый страх, приемлемый страх не характеризует человека как труса. Страх может быть вызван серьезными причинами, с которыми надо считаться.

Чувство страха может нанести урон статусу субъекта этого чувства в глазах говорящего и с перспективы говорящего.

Причины страха могут быть восприняты как несерьезные и свидетельствует о не трусости субъекта.

Анализ ФЕ концептуальной области «страх» показал, что специфика метафорической модели или фразеологической образности влияет тем или иным образом на семантику соответствующих идиом. Другими словами, имеющиеся в образной основе ФЕ различия обладают релевантностью семантически, прагматически, модальной дифференцирующей силой в отношении семантики ФЕ не только в языковой и культурно-исторической перспективе ФЕ, но и с точки зрения современного узуса.

Для синхронно ориентированной теории фразеологии открывается перспектива, новая исследовательская программа по этой линии, на основе данной зависимости. Речь идет о том, что отношения между источниками фразеологических образов и целевыми их направлениями, то есть сфер их фразеологической концептуализации должны быть исследованы специально на материале различных языков с целью выявления как универсальных, так и уникальных культурно-специфических признаков семантики ФЕ различных языков. Такие сведения представляют интерес не только для лингвистики универсалий, типологической лингвистики, лексической семантики, когнитивной лингвистики, но и семиотики культуры [1].

Анализ нашего эмпирического материала позволил выделить четыре типа межъязыковых фразеологических эквивалентов: 1) распространенные во всех четырех исследуемых языков; 2) в трех исследуемых языках; 3) в двух исследуемых языках и 4) только лишь в одном из четырех исследуемых языках.

Первый тип межъязыковых фразеологических эквивалентов мы обозначаем в рамках исследуемых четырех языков как межъязыковые универсалии, вторые и третьи – как межъязыковые фразеологические фреквенталии, а четвертые – как фразеологические уникалии. К межъязыковым фразеологическим универсалиям в рамках избранной нами языковой системы, типов языков мы относим межъязыковые фразеологические эквиваленты, совпадающие на лексическом, грамматическом и семантическом уровнях.

К ним относятся МФЭ следующего типа: jemandem stehen die Haare zu Berge –one’s hair stands on end - волосы встают дыбом – төбе шәші тік тұрды;zittern wie Espenlaub-to quake an aspen leaf - дрожать как осиновый лист – жапырақтай қалтырады;jemandem blieb das Herz stehen - one’s heart stands stiII - у кого-то от страха сердце остановилось – жүрегі тоқтап қала жаздады.

Между межъязыковыми фразеологическими универсалиями и межъязыковыми фразеологическими эквивалентами первой степени сходства существует, как видим, определенная корреляция, но отнюдь не абсолютного характера. Ведь распространенность межъязыковых фразеологических эквивалентов разной степени сходства отражает только количественный параметр, но не качественный.

Язык – это сам человек, язык показывает человека с самых разных сторон его сложной сущности – общественно-социальной, национальной, индивидуальной, в том числе и по линии номинативной активности, как фразеологического номинатора на национально-культурном уровне. Например, волосы у всех людей одинаково реагируют на страх: они как бы поднимаются от страха, но носители разных языков обращают на разные моменты, детали этой реакции. Немцы проводят при этом параллель между вертикалью волос и вертикалью горных хребтов: jemandem stehen die Haare zu Berge; англичане обращают внимание на то, что волосы встали как бы на свои кончики: one’s hair stands on end; русские на особый внешний вид вертикально вставших волос: волосы встали дыбом; казахи на прямоту, вертикальность вставших волос: төбе шәшім тік тұрды.

У всех людей на страх реагируют колени, это как бы человеческая универсалия и она находит отражение, прежде всего во фразеологической системе всех языков, по меньшей мере, всех исследуемых нами языков. Немцы подчеркивают в реакции колен прежде всего тот факт, что колени дрожат: jemandem zittern die Knie; англичане обращают внимание на тот факт, что колени бьются друг о друга вместе: one’s knees knock together; русские отмечают, что колени дрожат от страха, то же самое делают казахи.

Большой процент в системе межъязыковых фразеологических эквивалентов исследуемых четырех языков занимают такие, которые распространены в трех языках. К ним относятся межъязыковые фразеологические эквиваленты типа: mit dem Saebel rasseln – sword/saber rattling – бряцать оружием; jemandem erstarrt/gefriert/gerinnt/stockt das Blut in den Adern - to make one’ s blood run cold - кровь стынет/леденеет /холодеет в жилах; vor Schreck mit den Zaehnen klappern - со страху зуб об зуб не попадает – қорыққанынан тісі- тісіне тимеді; jemandem schlaegt das Herz im Halse-one’s heart leaped into one’s throat - жүрегі аузына тығылды; etwas nicht ueber die Lippen bringen koennen - не в силах что-то произнести - айтуға аузы бармау; einen Kloss im Hals haben - язык прилип к гортани - жағы қарысты; die Angst verschlaegt jemandem die Sprache - терять дар речи - күрмеліп қалды; der Schreck liegt wie Blei in den Gliedern - страх давит свинцовой тяжестью - қорқыныш құрсаудай қысты; kalte Fuesse haben/bekommen - to get/have cold feet - ноги похолодели.

В межъязыковых фразеологических эквивалентах, распространенных в трех языках, возникают свои проблемы, требующие своего разрешения. Это, во-первых, связано с тем, какие языковые комбинации наиболее типичны для трех языков и, во-вторых, в каком четвертом языке отсутствует соответствующий ФЕ, в каких четвертых языках нет и невозможен соответствующий ФЕ.

Другими словами, какого рода межъязыковые фразеологические эквиваленты, действительно, распространены только в трех языках и каких, а в каких случаях все-таки находится МФЭ той же структуры или иной формы?

Рассмотрим ФЕ немецкого языка jemandem schlaegt das Herz im Halse семантики «кто-то сильно испугался, что сердце выскочило в горло и бьется там». Основа фразеологической семантики - выражение сильного страха в данной ФЕ, а именно передвижение сердца, существует и в английском языке: one’s heart leaped into one’s throat.

В казахском языке место передвижения сердца не горло, как в немецком и английском языках, а вылет сердца из груди от страха и его перемещение в ротовую полость: жүрегі аузына тығылды.

Аналогичность образа с сердцем во всех четырех языках не вызывает сомнения. Eсли в каком-то четвертом языке нет и не может быть соответствующего фразеологического аналога, базирующегося на сходности фразеологического образа и фразеологической семантики, то тогда следует однозначно говорить о межъязыковых фразеологических эквивалентах распространенных только в трех языках и отсутствующего в соответствующем четвертом языке, ср.: der Schreck liegt wie Blei in den Gliedern- страх давит свинцовой тяжестью – қорқыныш құрсаудай қысты;

В английском языке аналогичный фразеологический эквивалент не обнаружен. В следующем примере: ausser sich vor Schreck- to jump out one’s skin- вне себя от страха нет аналога в казахском языке.

Гораздо меньше встречаются межъязыковые фразеологические эквиваленты, распространенных только в двух языках, ср.: sich vor eigener Courage fuerchten – to screw up one’s courage; как загнанный зверь – шошынған аң сияқты; not to have the heart – jemand hat nicht das Herz etwas zu tun; das Tageslicht scheuen – не взвидеть света; die Haende ueber dem Kopf zusammenschlagen – to throw up one’s hands in horror; sich benehmen wie der Vogel Strauss - вести себя как страус /прятать голову как страус; ich dachte, mich ruehrt der Schlag - я думал, меня хватит удар; wie vom Schlag geruehrt - стоять как громом пораженный; душа в носе - жаны мұрнының ұшына келді; kalte Fuesse haben/bekommen - to get/have cold feet; vor Angst nur trocken schlucken koennen - to scare smb spitless; Blut und Wasser schwitzen - to sweat blood; jemandem wackelt das Herz wie ein Laemmerschwaenzchen - дрожать как овечий хвост; etwas fuerchten wie der Teufel das Weihwasser- бояться как черт ладана; mit dem blossen Angst davonkommen-отделаться легким испугом; die Angst faehrt jemandem in die Knochen-отделаться легким испугом; лица нет на ком-либо - өңі қашты/ бұзылды;aus den Schuhen/Latschen kippen - go down in one’s boots;

Самыми распространенными типами межъязыковых фразеологических эквивалентов, встречающимися в двух языках, являются немецко -русские межъязыковые фразеологические эквиваленты, немецко-английские, русско-казахские и менее распространенные немецко-казахские, англо-казахские. Среди межъязыковых фразеологических эквивалентов, распространенных в исследуемых двух и трех языках, а также в четырех языках высоко регулярны фразеологические заимствования и кальки. Характер распространенности межъязыковых фразеологических эквивалентов в четырех исследуемых языках и типология межъязыковых фразеологических эквивалентов МФЭ-1, МФЭ-ІІ, МФЭ-ІІІ, МФЭ-ІV степени сходства и характера и их представленности в четырех исследуемых языках позволяет сделать некоторые выводы в характере и степени близости фразеологической системы четырех исследуемых языков. Наиболее близкими и сходными представляются фразеологические системы немецкого и русского, русского и казахского, немецкого и английского языков. Наименее близкими и сходными - немецкого и казахского, английского и казахского языков. Об этом свидетельствует, прежде всего, количество и виды уникальных межъязыковых фразеологических эквивалентов в каждом из четырех исследуемых языков, то есть МФЭ присущих только одному из этих языков и отсутствующих во всех остальных исследуемых языках. В качестве уникальных МФЭ рассматриваются следующие виды ФЕ в каждом из четырех исследуемых языков.

Приведем примеры в немецком языке: jemandem geht der Arsch mit Grundeis; vor jemandem Gamaschen haben; eine Gaensehaut kriegen; Schiss haben; jemandem saust der Frack; die Angst isst die Seele auf; mehr Angst als Vaterlandsliebe haben; vor jemandem Manschetten haben; die Flinte ins Korn werfen; wie von der Tarantel gestochen; in tausend Aengsten schweben; jemandem wird es Himmelangst; einen ordentlichen/ richtigen Rekord vor jemandem haben; jemandem flattert das Hosenbein;j-m den Schneid abkaufen;j-m ist Brot vom Butter gefallen;in tausend Aengsten schweben.

В английском языке: get/have butterflies in one’s stomach; show the white feather; as an ox goes to the slaughter; to be like a cat on a hot bricks; a scaredy cat/a fraidy cat; like a cat on hot bricks; turn yellow; a blue funk; play the woman; go to pieces; to scare Jesus out of somebody; he fear of the Lord; scared/terrified out of your wits; shiver on the brink;to whistle in the dark.

В русском языке: кондрашка хватила; гайка заслабила; медвежья болезнь; тут и все вши умерли; свет в рогожку покажется; задавать копоти; не из храброго десятка; нагнать рысь на кого-либо; не к ночи будет сказано; небо с овчинку покажется; в глазах троит; дрожать как в лихорадке; кишка тонка; брать на испуг.

В казахском языке: ебелек шалды; шыбын жаны көзіне көрінді; шілдеде мұз қатырған; иманы ұшты; иманы тас төбесіне шықты; иманы таяқтай болды; жаны қасым болды; жаны күре тамырына таянды; жаны тырнағының ұшында; жаны көзіне көрінді; қойнына жылан салып жібергендей шошыды; торға түскен торғайдай; тазы қуған қояндай; жаны түршікті; аузын бақадай ашты;шошынып ұясынан ұшқан құрдай.

Такого рода ФЕ характеризуются тем, что они являются собственностью только одного из четырех исследуемых языков, содержат тем самым национальный образ, которым оперируют только носители соответствующего языка. Такой фразеологизм, равно как и такой образ, отсутствует в других исследуемых языках. Она не является единицей сознания, памяти, мышления носителей этих языков, у них нет соответствующих картинок, представлений, ассоциаций при выражении или необходимости характеристики страха. Так, например, ФЕ содержит образ, распространенный в концептуальной системе страха только в немецком языке и отражающий представление, которое не знакомо не только носителям других языков, но и многим немцам, для которых немецкий язык является родным.

Это показал опрос, проведенный среди носителей немецкого языка в отношении данной ФЕ: многие не смогли ответить, что за образ скрывается за данной ФЕ, хотя актуальное фразеологическое значение ФЕ знали практически все. Это противоречие объясняется одним обстоятельством: мотивационная основа, фразеологический образ данной ФЕ, представление, на котором основывается актуальное фразеологическое значение, оказывается достаточно сложным, ср.: jemandem geht der Arsch mit Grundeis (jemand hat grosse Angst - кто-то сильно боится). Grundeis – ist die unterste Eisschicht auf dem Boden von Gewaessern, die bei Tauwetter polternd losbricht; jemandem, der grosse Angst hat, rumort es in den Eingeweiden wie in einem Fluss, der mit Grundeis geht. Grundeis - это нижняя часть, нижний слой льда рек, озер, морей, которая при таянии приходит в движение с сильным грохотом; у человека, испытывающего сильный страх, в его внутренностях происходит такой же грохот, шум как в реке, где под воздействием тепла, солнца приходит в движение самый нижний слой льда.

Вот какая аналогия, ассоциация, сложная картина, параллель оказалась собственной основой для первого автора данной ФЕ в немецком языке и которая потом закрепилась на уровне общественного языкового сознания и немецкого языкового сознания.

Данная закономерность, то есть единичность и национально-культурный характер фразеологического представления и познания его многими носителями родного языка в виду его сложностей, отдельных его деталей характерна и для фразообразования других языков. Незнание может быть обусловлено самыми разными причинами.

Очень хорошо это показывает, например, исследование внутренней формы ФЕ русского языка В.Н. Телия. В качестве иллюстративного материала у нее выступают в этих целях и для раскрытия когнитивных особенностей ФЕ русского языка, идиомы как ядро, центр фразеологической системы языка. Для нее важен и другой аспект идиомы, а именно номинативный.

Идиомы, с ее точки зрения, именуют явления мира по-другому, чем слово как центральная единица номинации в любом языке, и в том числе, чем образно мотивированное слово.

Она считает, что у семантически производного слова есть предшественник с четкой деннотацией, со своими условиями референции, а у идиомы в качестве предшественника, первичной деривационной основы выступает не определенное слово, лексическое значение, а сочетание слов, компоненты которого утрачивают самостоятельную деннотацию и референтную автономность.

По этой причине оно претерпевает семантическое преобразование, когнитивно -семантическую переработку в сторону его фразеологизации. При вторичной лексической номинации слово реализует, показывает только один из образно ассоциированных признаков, характерных для него в исходном значении, а идиомы переносят из исходного для них сочетания слов более чем один признак, поскольку само исходное для них сочетание слов обладает многими признаками. Во-вторых, оно в процессе переосмысления включается в многопризнаковые фразеологические образы, картинки, которые характеризуются той или иной степенью неопределенности, непонятности, поскольку не все признаки, детали той или иной фразеологически концептуализируемой ситуации действительности могут быть известны всем [2].

ЛИТЕРАТУРА

1. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопросы языкознания, 1997, № 6. с. 37-48.

2. Зеленецкий А.Л., Монахов П.Ф. Сравнительная типология немецкого, русского языков. – М., 1983 – 240 с.

3. Исабеков С.Е. Некоторые вопросы фразеологической семантики. - Алматы, 2005.

4. Dobrovolskiy, Dmitriy: Symbole in Sprache und Kultur: Studien zur Phraseologie aus kultursemiotischer Perspektive.-Bochum: Brockmeyer, 1997.

5. Солодуб Ю.П. Контрастивная фразеология // Филологические науки. № 4, 1998.